Свадьба вампира

– Вот и ответ. Пакостить вы умеете, а честно сказать не можете. Я пошла на компромисс. Сделаю, что просит, потом покончу с собой. Показания ничего не решали, подписала. А вот умереть не смогла, не так просто оказалось. Решила, всегда успею. Виновата?

– Нет, – Ежов на нее не смотрел, на скулах играли желваки.

– Спасибо, Серж. Правда, твое мнение очень важно, не поверишь, каждую ночь мучаюсь, а тогда я просто жила. Жила как мертвая. В душе пустота, на сердце мрак. Краснов слово сдержал, от тюрьмы спас, банду посадили. Из института, конечно, исключили, да и наплевать, все равно бы бросила. Очень тяжело было. С кем-то спала, с кем-то жила, что-то ела. Мужики, как кобели за сучкой, со всех сторон сбегаются. Выбирала, кто получше, или кто менее противен. Попадались и неплохие мальчики, замуж звали, боготворили, только не до них. Там поспишь, тут поешь, везде отдашься.

– Вот как, – Ежов хмыкнул.

– А как! Как ты думал? – Пума взвилась. – Вы смотрите: девушка по улице идет, молодая, красивая, на каблучках. Почему не подойти, не познакомиться? И начинается канитель. А где вас видел, как зовут, а что вечером делаете? Ее тошнит от комплиментов, ей ночевать негде! Какая любовь!? Она ищет безопасности, ей нужно сочувствие. Это как минимум! В такой момент, конечно, многие попадают в истории, одной никак. Нужен сутенер.

– А на работу устроиться? Или замуж выйти?

– На приличную работу нужна прописка, а замуж без любви? Того хуже. Квартиру снять, и то деньги требуются, и как быть, на вокзале ночевать?

– В родной город уехать!

– А там что делать? Да и совестно. Перед судом адвокат характеристики собирал. Город маленький, все знают. Матери позор, она бы приняла, я сама не захотела. Больница еще, ей сообщили.

– Больница?

– Ну да, больница. Вендиспансер. – Пума увидела, как у Ежова дернулась бровь, поспешила заверить. – Нет, у меня ничего не было! Это у Игоря обнаружили. Как я умоляла, чтоб матери не сообщали, чуть на коленях не ползала. Господи, за что? Полюбила, первый мужчина, единственный. Не изменяла ему, верна была, как собака предана. Откуда знать, что у него скрытая форма сифилиса?

– Что?? – Ежов даже подпрыгнул.

– Ага, ты еще отодвинься от меня! Вещички собери, и беги бегом. Защитник, братик старший. Могла не рассказывать! А ты прилип, как репей, расскажи да расскажи.

– Продолжай.

– А чего продолжать, – голос Пумы стал бесцветный. – Моя это квартира. Вот Драма, брат твой, это человек. Сутенер, но он человек. Вернул меня к жизни. А вы, хорошие да порядочные, только в трусы норовите залезть, а как до дела, сразу в кусты! Это я дура, не понимала. Предала его, он даже квартиру вернул, и не попрекнул ни разу, только работать вместе не захотел. Он лучше в тысячу раз…

Она умолкла и загасила сигарету. Ежов наоборот, оживился.

– И что дальше?

– Ничего, рассказ окончен.

– В чем дело, Илона. Опять обидел?

– Нет, не обидел. Просто я забыла, кто ты есть.

– Кто?

– Комитетчик бывший, майор. Мне Краснов сказал. Как дура, распинаюсь тут, а он сидит, на ус себе мотает. Ты домой уедешь, а мне тут жить, между прочим. Ты перед бывшим начальством выслужиться хочешь, откуда мне знать? А мне перо в бок.

– Так, значит?

– Значит, так, – отрезала Пума. Ежов только крякнул с досады.

– Скажи хотя бы, кто меня в это дело впутал. Драма или Краснов. Может, еще кто-то?

– Откуда мне знать. Я выполняла указания Краснова. С ним ты ничего не сделаешь.

– А что за иностранец, из 308 номера?

– Мой жених бывший, уговаривал во Францию ехать. Хотела, но передумала. Тебя встретила, а ты такой же как все. Да ну вас всех! Спать хочу.

– Почему передумала?

– С наркотиками он связался. Не здесь, так там сгорит.

– Понятно. – Ежов глянул на часы, поднялся с кровати. – А ты, случайно, не в курсе, кто заявление печатал?

– Какое заявление.

– Краснов просил подписать. Якобы чемодан с героином я от Драмы получил.

– А. Какая разница? Ты сжег его, и правильно. Я печатала.

– Кто?? – изумился Ежов.

– Краснов текст дал, я напечатала. А что?

– Ничего, – Ежов осторожно застегивал рубашку. – А на какой машинке?

– Машинка, – Пума равнодушно зевнула. – Здесь она, под кроватью.

Ежов тут же стремительно наклонился, вытащил машинку. Наспех оглядев, удовлетворенно хмыкнул.

– Она самая! Откуда она у тебя?

– У хозяйки спрашивай.

– Ты же хозяйка?

– Квартиру я сдавала внаем, машинка не моя, хозяйка уехала. Что ты пристал, как банный лист! – Пума поставила пепельницу на пол и демонстративно отвернулась к стене. – Уходи, я спать хочу.

– А кому сдавала?

– Отвали.

Ежов прошелся по комнате. Остановился перед зеркалом, висящим на стене, тронул шрам, провел пальцем по подбородку. В отражении увидел картину на противоположной стене. Изображение было закинуто серой тряпкой, только рама торчала.

– Эта твоя знакомая, которая уехала. Она кто?

Пума сердито сопела, ничего не отвечая.

– Мне надо знать, ты просто скажи. Она проститутка?

Пума молчала. Ежов снова потрогал щетину.

– Если такой сервис, станок не найдется? Бритвенный.

– В ванной на полочке, – пробубнила Пума. – Лезвия и крем в шкафчике.