Свадьба в Венеции

— Возможно, ее беспокоят ушки, — неожиданно предположил Лоренцо. — Мы летим очень высоко над горами, и вполне вероятно, что ее ушки реагируют на изменение давления.

— Да, дело может быть в этом, — с надеждой ухватилась за эту идею Хлои. Она отчаянно пыталась найти причину страданий бедняжки и способ облегчить их. — Ты не мог бы передать мне ее питье? Вдруг это ей поможет.

И действительно, когда Эмма начала пить, ее это, кажется, немного успокоило, и Хлои с облегчением взглянула на Лоренцо.

— Наверное, ее надо будет показать врачу, когда мы прилетим, — предложил Лоренцо. — Мне кажется, с ней что-то происходит.

— Возможно, хотя вроде температуры у нее нет. — Хлои нахмурилась и внимательно посмотрела на Эмму, но ей было трудно что-то увидеть из-за той позы, в которой девочка лежала у нее на коленях. Она не хотела тормошить ее, чтобы не вызвать новый приступ плача. — Она никогда раньше так не кричала, но это еще совсем не значит, что произошло что-то серьезное.

Хлои в тревоге закусила губу. Она хотела сделать все возможное для Эммы. Она не понимала, то ли девочка просто переутомилась из-за путешествия и нуждалась в спокойном ночном отдыхе дома, то ли действительно что-то случилось.

Тем не менее к тому времени, как они почти подъехали к их дому со стеклянными стенами, решение было принято. Эмма ненадолго уснула по дороге из аэропорта, а проснулась капризная и горячая. Потом начала кричать так громко, что Хлои не на шутку перепугалась — такого ей еще никогда не доводилось слышать.

— Мы отвезем ее в больницу в ближайшем городке, — сказал Лоренцо, прокричав водителю лимузина, чтобы тот изменил маршрут. — Там есть отделение скорой помощи для детей. Это самый быстрый способ осмотреть ее.

Хлои, нервничая, пыталась успокоить Эмму. Она была рада, что больница оказалась недалеко.

Неожиданно пронзительный плач резко прекратился, и малышка стала успокаиваться. Но Хлои знала, что тут что-то не так. После такого энергичного плача Эмма быстро стала вялой и апатичной.

— Что-то произошло, — произнесла она, испугавшись того, как громко прозвучал ее голос в неожиданно наступившей в машине тишине. — Нам нужен врач.

— Сюда. — Лоренцо помог Хлои выйти из машины и быстро прочитал больничные указатели, чтобы понять, куда им идти.

У него гулко забилось сердце, и невыносимое ощущение полной беспомощности вдруг охватило его.

Эмма была такой крошечной. И его долг был позаботиться о ней, убедиться в том, что с ней все в порядке. Но он не знал, как облегчить ее состояние. Единственное, что он мог сделать, — это как можно быстрее показать ее специалисту.

Головка Эммы, лежавшая на плече у Хлои, моталась из стороны в сторону при каждом ее шаге, словно у малышки не было сил держать ее. Лоренцо хотелось самому взять девочку и помочь ей, но он знал, что Эмма никогда не чувствовала себя по-настоящему уютно у него на руках. Если он дотронется до нее, даже для того, чтобы поддержать головку, это может только снова вызвать ее плач. Лоренцо нервничал, злясь на свою беспомощность.

Почему он был неспособен позаботиться о малышке? Он очень хотел, но, как бы ни пытался, у него никогда ничего не получалось.

Неожиданно он почувствовал, что больше не выдержит. Он протянул руку, притянул Хлои к себе, взял в свою огромную ладонь головку Эммы, и они пошли дальше вместе.

Внезапно Лоренцо ощутил под своими пальцами что-то влажное и теплое.

— Что это? — тревожно спросил он, застыв на месте и пристально глядя на Эмму. — Это течет из ее ушка.

Он выругался по-итальянски и протянул руки, чтобы забрать девочку у Хлои. Страх за ребенка вдруг охватил его, и он решительно вошел в отделение неотложной помощи с намерением как можно скорее увидеть врача.

— Мне нужен врач. — Его голос прорвался через гул голосов в комнате ожидания. — Моему ребенку плохо.

Поздно вечером Лоренцо наблюдал за тем, как Хлои укладывает Эмму спать в кроватку в доме со стеклянными стенами. У девочки оказалось тяжелое инфекционное заболевание, и, хотя она, вероятно, все еще чувствовала себя плохо, температура спала, острая боль, которая мучила ее, прошла, поскольку давление на ее барабанную перепонку прекратилось.

— Наверное, ей было очень больно, — сказала Хлои, сочувственно потирая собственное ухо, словно тоже почувствовала боль.

— Да, это было невыносимо. И я не могу даже представить, чтобы такое могло снова повториться, — ответил Лоренцо, помня слова врача о том, что некоторые дети предрасположены к ушным инфекциям. — Я просто не выдержу, представляя, сколько страданий она может испытывать, если снова будет так кричать.

— Будем надеяться, что такого больше не произойдет, — вздохнула Хлои.

Она села на край кровати и посмотрела на Лоренцо. В ее зеленых глазах светился интерес, и Лоренцо вдруг почувствовал, что она наблюдает за тем, как он шагает взад-вперед по комнате.

Она, вероятно, еще никогда не видела, чтобы он разволновался до такой степени. Черт… он и сам почти не помнил, когда приходил в такое состояние.