Свадьба собаки на сене

– Слушай, ты не Анна Павловна Шерер. И живем мы в другое время, оставь эту затею. Это смешно, – бросил Вадим. Именно последний пассаж жены его почему-то разозлил. Он чувствовал, что в его гневе больше вздорности, чем здравого смысла. Ей здесь просто заняться нечем. Все жены скучают, начинают деньги на тряпки спускать, ссориться с мужьями. Рита же так жила, словно работала. Работала не покладая рук. Она «строила» быт, отношения, связи. Как бы теперь сказали, работала над имиджем. Вадим сознавал, что это не так плохо, а главное, у нее получается, она не выглядит смешной и ни разу не поставила его в дурацкое положение. Но все равно он сейчас разозлился.

– Как скажешь, дорогой, – внезапно спокойно произнесла Рита. – Как скажешь, так мы и сделаем.

Она умерила пыл. Во всяком случае, так показалось Вадиму. В их доме по-прежнему собирались люди, велись разговоры, о чем-то спорили. Рита по-прежнему была активна и по-прежнему вперед выдвигала Вадима, но делала это мягче, тише. Их пара заняла то место, о котором мечтала Рита, – место людей неброских, но влиятельных.

Например, ей звонила подруга и говорила:

– У Игоря проблемы. Что-то никак не решится вопрос о ставке. Риточка, что делать?

– Приходите во вторник, будет нужный человек, я дам возможность Игорю переговорить с ним, – отвечала Рита. И она действительно приглашала нужного человека, развлекала его беседой, дарила какой-то сувенир и очень незаметно, очень искусно сводила с ним мужа подруги.

Подруга благодарила и всем рассказывала о влиянии Сорокко.

Рита была довольна, а мужу она опять говорила:

– Это только ради твоей карьеры!

Вадим слушал и не спорил: с Ритой спорить было невыгодно – она умела поворачивать дело так, что ты же еще оставался в дураках. Вадиму было проще вести себя как обычно – не обращать внимания. Позже, вспоминая эти годы, он удивлялся сам себе. Откуда были силы для этого равнодушия?! Это ведь только кажется, что не обращать внимания – просто. Вадим знал, что это очень сложно, а порой бывает просто не под силу. Не реагировать, не удивляться, не вникать – это титанический труд, который выжимает из тебя все соки.

Именно в то время Вадим стал вспоминать Москву. У него было любимое занятие, скрывшись за книгой и делая вид, что читает, мысленно представлять себе, как идет от метро до Ордынки, до булочной, где были калорийки, до того самого табачного киоска, который был вершиной равнобедренного треугольника – дом сестер, школа сестер, киоск. Он представлял, кого бы он увидел, как выглядит улица, в какой цвет покрасили фасад старой усадьбы, с которой все время воровали мемориальную табличку. Это времяпрепровождение доставляло ему массу удовольствия. Иногда Вадим вспоминал Толю Лукина и Старшенькую. Но в этих воспоминаниях не было поздних лет. А были те самые беззаботные годы, когда они были в шестом-седьмом классе, когда, по сути, еще были детьми, и им не приходилось задумываться о соперничестве.

В Амстердаме он вспоминал Москву как человек, которому суждено вернуться, который рано или поздно увидит то, о чем думает, по чему скучает. Много позже он уже не позволял себе травить душу «картинками». Он вспоминал прошлое скупо и сухо. Это были воспоминания человека, которому вернуться не суждено.

Семь лет пролетели незаметно. За это время он был на родине всего пару раз. Рита экономила отпускные.

– Нужна машина хорошая. Нечего деньги тратить на билеты и подарки! Ты пойми, еще год-другой – и нам придется вернуться навсегда. Ты посмотри, что происходит.

Вадим переживал, но как-то вяло – хотелось встретиться с матерью, однако и машина хорошая не помешает. А собирать вещи, брать билеты, встраиваться на короткий период в московскую жизнь, а потом опять возвращаться и привыкать большого желания не было. Вадим согласился с женой – тем более что самым сильным аргументом были перемены в стране.

Перестройка застала их в Амстердаме за планированием московской квартиры. Они по вечерам чертили схемы и расставляли мебель в своем новом кооперативном жилище, которое они купили, но пока не видели. За кооператив деньги внесли в один из приездов, а через полгода им сообщили, что дом сдан, можно получать ордер. Рита опять была против:

– Сейчас ехать смысла нет. Ну, приедем, посмотрим, а дальше что? Надо же мебель покупать, технику. А поездка за ордером сожрет накопления. Нет. Ордер есть, квартира уже никуда не денется. Вот вернемся и сразу туда, и сразу займемся делами.

Вадим опять согласился.