Свадьба отменяется! Помолвка

- Ну? - начал проявлять нетерпение глава ковена, и слегка пошевелил пальцами.

Браслет на руке герцога дернулся и начал нагреваться.

- Поверни камнем вверх… - раздался в мозгу глуховатый совет, и герцог немедленно его выполнил.

Все вокруг полыхнуло потерянной ранее яркостью, залило рассветными лучами солнца и свежестью неба и Дорду внезапно стало так невыносимо жаль, что скоро всё это исчезнет. Для него.

А окружающие герцога маги уже через полчаса забудут, как растерянно мялся стоящий перед Чеджергом обвиненный в шпионаже молодой человек.

- Да кто ты такой, что я должен за тобой следить? - рассердившись на самого себя на недостойное герцога смятение, Дорданд задал вопрос чуть более высокомерно, чем собирался.

- Я?! Спроси вот у этих магов, если сам до сих пор не догадываешься! - в голосе главы еще звучало наигранное добродушие, но нехорошо прищурившиеся глаза выдавали его гнев.

- А сам ты, стало быть, не знаешь? - В тон ему ухмыльнулся герцог, - проблемы с памятью или еще хуже?!

- Наглец! - С почти неподдельной веселостью изумился Чеджерг, - а ведь на тебе еще и личина! Ну-ка, ну-ка… весьма тонкая работа… такая недешево стоит. Обратите внимание, коллеги, какое интересное решение, весь контур постепенно сведен к одному единственному хвостику, завязанному… ага! Вот на этой серьге!

Кусочек металла в ухе Дорданда начал стремительно нагреваться и герцог не стал ждать, пока ему за шиворот начнет капать расплавленный металл.

Стараясь двигаться как можно неторопливее, поднял руку к ушу и вынул из мочки раскаленный кусочек платины. Мгновенно остывший, едва оказался в пальцах.

Целую минуту, пока с герцога сползала так надоевшая ему личина секретаря, глава совета молчал, терпеливо ожидая конца трансформации.

Молчали и все остальные, слышались только вскрики и команды защитников обители, которых люди Вестура гнали прямо на предавших их коллег.

- Надо же! - Вот теперь глава, похоже, поразился по-настоящему, даже свой драгоценный фолиант теснее к груди прижал, словно Дорд отбирать его собрался, - герцог Анримский собственной персоной! Не ожидал! И, пожалуй, сниму обвинение в шпионаже, всё, что можно про нас узнать, ваш пронырливый папенька в свое время вытащил из одного предателя… но с ним мы поговорим чуть позднее. А пока объясните… зачем вы тут ползаете по песку, прикрывшись недостойной вас личиной?!

- Ради девушки, - коротко бросил герцог, тщетно надеясь, что на этом расспросы закончатся.

Не тут-то было.

- М-да?! - Снова высокомерно поставил брови домиком Чеджерг, - вот как?! Ну, и где же вы видите тут девушек?

- Моя любимая девушка - магиня.

Еще час назад никто и ни при каких обстоятельствах не заставил бы Дорда произнести эту фразу вслух перед лицом целой толпы магов, но теперь ему было как-то безразлично, кто и что подумает. И что скажет сама Милли, да и понравится ли ей такое публичное признание.

Он уже прочел свой приговор в глазах главы ковена и теперь просто наслаждался последними минутами жизни, ласковыми лучами солнышка и синевой неба. А еще неизведанным ранее чувством внутренней свободы и вседозволенности.

Не той вседозволенности, которую принимают за высшее счастье любители причинять страданья и боль другим, более слабым существам, а освобождение от впитанного с младенчества груза придуманных кем-то правил и условностей.

Тому, прежнему, герцогу Анримскому ни в коем случае нельзя было с такой нахальной веселостью взирать на великого Чеджерга и рассказывать всему миру про свою любовь. Спаси боги, такая невоспитанность!

А вот ему, освобожденному приговором от опротивевшего этикета, теперь можно всё. И, как ни странно, доставляет несказанное удовольствие говорить то, что хочется, не обращая никакого внимания на заинтересованные взгляды магов и скверно задумчивую ухмылку Чеджерга.

- Вот оно что! И имя прелестницы вы, надеюсь, не откажетесь нам назвать?!

- Не откажусь, - Дорд с минуту любовался выжидающим взглядом главы, потом обаятельно улыбнулся и веско сообщил, - просто не назову. Незачем вам его знать!

- Как печально… - глава на миг прикрыл глаза в притворном сочувствии, - закончился такой славный род! Сначала родители бесследно сгинули в болоте, потом сынок трагически погиб в пустыне… скажем… от укуса змеи.

Он едко ухмыльнулся и, вернув одной из сопровождавших его магинь свой эпохальный труд, демонстративно сложил ухоженные руки на груди, словно собираясь насладиться увлекательным зрелищем.

Пытаясь скрыть изумление, герцог взирал на главу, он что же, ничего не собирается делать? Даже пальцем пошевелить не желает? Или прикидывает, кому лучше отдать приказ, чтоб не замарать свое знаменитое имя?!

Какое-то неудобство, давление на сапог и странную тяжесть Дорд почувствовал далеко не сразу, а когда осторожно скосил глаза на свои ноги, то поневоле призвал всю выдержку, чтоб не закричать.

Чаффа, самая страшная и ядовитая змея пустынь, лениво раскачивая граненым треугольником головы, нехотя обвивалась вокруг его ноги, подтягивая из песка все новые кольца черной упругой пружины. Толщиной в ногу взрослого человека.