Свадьба

– Всю ночь не будем, – сухо отрезал я, заражаясь ее враждебностью.

– Хорошо, – жестко сказала Зоя – и, щелкнув сумкой, достала пудреницу. – Я ухожу одна.

– Не валяй дурака, – с тихой яростью сказал я. – Я тебя не пущу. Ночь на дворе.

– Посмотрим.

Я шумно выдохнул воздух – овладевая собой.

– Зоя, – осторожно сказала Лика, – ну посидим еще полчаса.

– Если через пятнадцать минут, – отчеканила Зоя, не обращая на Лику никакого внимания, – вы не выведете этого придурка на улицу, я ухожу.

Я поднялся и вышел вон, с усилием не хлопнув дверью. Тузов и Славик сидели бок о бок на краешке ванны. Вид у Тузова был совершенно измученный; думаю, спасала его только водка: если бы он был трезв, то с ним – после всего происшедшего и при его хрупкой душевной организации – наверное, случилась бы нервная горячка (с другой стороны, будь он трезв – не исключено, что, узнав об аборте невесты, он просто послал бы ее подальше и тут же уехал, а не бросался на нее и свидетеля с кулаками…); но даже водка, казалось, быстро сгорала в пламени постигшей его катастрофы, а наливать ему снова и снова было нельзя: тело могло не выдержать, а он должен был прочно стоять на ногах… На мгновенье из моего подсознания змеею скользнула мысль: выпить с Тузовым еще несколько раз по четвертушке стакана – и он уже никуда не сможет уйти…

– Ну что? – спросил Славик. На лице его было написано выражение усталой покорности.

– Ничего хорошего! – отрубил я; неожиданно всплывший перед внутренним взором холодный, чужой, неприязненный Зоин взгляд как будто ударил меня по лицу – и я жестко, в упор посмотрел на Тузова: – …Алексей, ночуй здесь. Тебе надо остаться.

Тузов вдруг сжался – как еж, которого ткнули палкой.

– Там стоит это кодло, человек десять, – хмуро сказал я. – Стоит, пьет и никуда уходить не собирается… у них там пол-ящика водки. По-моему, тебе надо остаться переночевать.

Тузов молчал, глядя пустыми глазами на мозаику кафеля.

– С нами еще девчонки, – выдавил я. – Поздно уже…

– Хорошо, – сказал безжизненно-твердо Тузов. – Тогда я пойду один.

– Пуф-ф-ф… Сядь.

Мозг мой уже надрывался в поисках выхода – еще и потому, что в поисках этих моя мысль угнетающе однообразно металась назад и вперед по единственному видимому мне коридору и, обессилевая, раз за разом билась попеременно о два тупика: один наверху – дверь в квартиру, второй внизу – эфемерно стерегущая волчью стаю подъездная дверь… Ясно было, что Тузова одного отпускать нельзя. Придется идти вместе с ним. Толпа уже сильно пьяная, и разобраться на словах не удастся… я знаю, как это бывает: минуты две или три еще можно будет поговорить: «мужики, да вы чего… мужики, да здесь все свои… ну, погорячился он, мужики…», – потом ктонибудь пьянее других что-нибудь крикнет – или просто молча (вдруг проклюнется злобой в пьяном мозгу, что месяц назад потерял в Москве кошелек) ударит – и понеслось… Ногами. Я не смог удержать трусливую мысль: в этом случае, загоревшись, конечно, положат нас всех троих – даже если сначала бить меня и Славика не собирались… В прошлом году я видел в соседнем дворе: стоит «скорая помощь» и лежит человек: неизвестно, жив или мертв, лицо – глянцево залитое кровью месиво… Мерзкий, опустошающий страх подхлестнул меня: узкий коридор, по которому уже лишь для очистки совести бродила моя изнеможенная мысль, ярко вдруг осветился… мелькнуло какое-то пятно… или дверь?… Дверь…

– Слушайте, – быстро сказал я, – надо попробовать… надо попробовать позвонить в какую-нибудь квартиру на первом этаже! Не в какую-нибудь, а в одну из тех, что выходят окнами на противоположную сторону… позвонить и сказать: мол, нас собираются бить, помогите, спасите, выпустите через окно… Что они нас, не пустят?!

– Да пустят, наверное… – сказал Славик. Это наверное меня разозлило.

– Да что там наверное! – воскликнул я; избавление казалось в руках – тремя этажами ниже! – Что они, звери, что ли?

Тузов молчал.

– Надо попробовать, – сказал Славик.

– Веем через окно выбираться не надо, – сказал я. – Один из нас пойдет с Лехой, другой с девочками – через подъезд. Нам они… – я хотел сказать: «нам они ничего не сделают», – но осознал, что этими словами я как будто отстраняю от всех нас Тузова – и каково это будет почувствовать ему… – Всё.

Славик кивнул. Я вздохнул.

– Слушай, Славик, – умоляюще сказал я, – сходи ты… У тебя это лучше получится.