Суженый Марии

– Наверное, ты рассчитывал на большое приданое, купец? А теперь разочарован, узнав, что я не очень богат?

– О нет! – поспешно возразил Оксивант. – Мой Гелиодор женится на твоей дочери, даже если у нее вовсе не будет приданого.

Маша почувствовала, как при этих словах у нее радостно и тревожно забилось сердце. А грек, бросив на девушку быстрый взгляд, продолжал:

– Я согласен, что хороший купец должен сам заниматься своими делами. Но зачем же обязательно пускаться в путешествие по таким опасным местам, как половецкая степь?

– Половцы уже понимают собственную выгоду и не мешают торговле, – ответил Дмитрий. – С тех пор как Мономах укротил самых свирепых ханов, путешествие в Тавриду перестало быть таким уж опасным. Ты ведь и сам не побоялся приехать этим путем?

– Говорят, что на иноземцев кочевники нападают реже, чем на русичей. Ведь у вас есть такие князья, которые сами нанимают половцев для нападения на других князей и бояр. Не боишься ли, что и на тебя могут напасть враги того князя, которому ты служишь?

При этих словах Анна невольно вздрогнула и перекрестилась, а Дмитрий, нахмурившись, сказал:

– Не каркай, Зоил, не нагоняй тревоги на мою жену и дочь. Я и так уже стал слишком осторожным и дальше Тавриды не езжу. А ведь хотелось бы поехать и в Константинополь.

Анна, взглянув на Дмитрия, укоризненно покачала головой, а Зоил с радостным видом предложил:

– Так поезжай туда вместе со мной! А еще лучше, если с нами поедет и Мария. Тогда прямо в Константинополе она познакомится и обвенчается с Гелиодором.

– Не слишком ли ты быстрый, Зоил? – Дмитрий искоса, слегка прищурившись, взглянул на грека. – Нет, в Константинополь ты пока поедешь без нас. Но, пользуясь случаем, я попрошу тебя об одной услуге. В Константинополе у меня живет старый друг. Его зовут Никифор Эвдимион. Я передам для него письмо и подарок.

– Охотно исполню твое поручение! – заверил Оксивант.

– Ну что ж, вечером я передам тебе посылку для Никифора. А пока не обессудь, но у меня слишком много дел. Да и ты, я думаю, озабочен сборами в дорогу.

– Но мы ведь договорились о помолвке? – уточнил грек.

– Это будем решать в начале осени с Гелиодором, – твердо заявил Дмитрий и встал, давая понять, что разговор окончен.

Прощаясь с хозяевами, Зоил не смог сдержаться и несколько раз исподтишка бросил на Марию прилипчивый, жадный взгляд. Этого не заметил никто, кроме Хрисанфа. Выйдя из дома в сад, грек не утерпел и оглянулся. Мария стояла на ступеньках наружной лестницы, и Зоил встретился с ней взглядом. Если бы девушка была более опытна, она бы прочла в его глазах похоть и вожделение. Но, не догадываясь об истинных чувствах старого грека, она видела в нем лишь заботливого дядюшку, желающего устроить счастье любимого племянника.

Отойдя на достаточное расстояние от дома Клинцов, Зоил с хитрой улыбкой обратился к своему спутнику:

– Ну, что скажешь? Есть у меня надежда заполучить эту нимфу?

– Скажу, что у нее довольно умные и проницательные родители, – спокойно ответил Хрисанф. – Ручаюсь, что ты не вызвал у них особого доверия. Но зато мы узнали много такого, что существенно поможет в нашем деле.

– Ты имеешь в виду интерес Марии к моему выдуманному племяннику? Да, девчонку надо как следует распалить. Тогда, пожалуй, она убедит своих родителей отдать ее в чужие края. Только мне не нравится, что для роли племянника придется нанимать какого-нибудь смазливого юнца.

– Может, обойдемся и без юнца, – заметил Хрисанф с сосредоточенным видом. – Я придумал особый способ увезти Марию в Константинополь.

От этих слов Зоил даже просиял и бодро воскликнул:

– Значит, теперь главное для меня – поскорее избавиться от Ипполиты!

– Не понимаю зачем, – пожал плечами Хрисанф. – Так ли уж важно, будет юная красотка твоей женой или любовницей? Когда мы заманим ее в Константинополь, ей все равно не уйти из твоих рук.

– Ты ошибаешься, Хрисанф! Одно дело – прелюбодеяние, а совсем другое – церковный брак. Когда все будет сделано по закону, ее отец и братья ни в чем не смогут меня обвинить, даже если перевернут вверх дном весь Константинополь.

– Церковный брак могут не признать, если будет доказан обман.

– Не признать можно только не осуществленный брак – когда супруги обвенчаны, но еще не занимались плотской любовью. А у нас за этим дело не станет, хе-хе…

Зоил мечтательно прищурил глаза и закинул руки за голову. Его спутник был настроен более скептически:

– А ты уверен, что сможешь овладеть этой девицей? Она, по-моему, с норовом, хоть и неопытна.

– Но я же говорил, что надеюсь на твое восточное зелье, – требовательным тоном заявил Оксивант.

– Ладно, постараюсь, – пробурчал Хрисанф, а после некоторых раздумий добавил: – А вот поездка Дмитрия в Тавриду и его письмо Никифору будут нам очень кстати.

Зоил, вдруг что-то вспомнив, спросил:

– А не тот ли это Никифор Эвдимион, которого собирались назначить топархом[2] в Трапезунд? Мы ведь можем и не застать его в Константинополе.