Суть доказательств

От расспросов Марино воздержался, вероятно понимая, что я не в том настроении, чтобы удовлетворять его любопытство. Единственный посетитель, молодой человек в черном пальто, лениво перебирал постеры. За прилавком молодая женщина с длинными светлыми волосами стучала пальцем по кнопкам калькулятора.

— Чем могу помочь? — вежливо осведомилась она.

— Скажите, вы давно здесь работаете?

Блондинка холодно и с сомнением оглядела меня с ног до головы, и я с опозданием поняла, что выгляжу, должно быть, не слишком представительно. Спать пришлось в пальто. Волосы растрепались. Подняв руку, чтобы убрать выбившуюся прядь, я обнаружила, что вдобавок ко всему ухитрилась потерять сережку. Пришлось назвать себя и предъявить в подтверждение тонкий черный бумажник с латунной бляхой судмедэксперта.

— Два года, — ответила она.

— Меня интересует картина, для которой ваша мастерская изготовила раму, но это было, скорее всего, еще до вас. Портрет. Привозил его, по-видимому, Кэри Харпер.

— О господи. Я слышала в новостях сегодня утром. То, что с ним случилось… Ужасно. — Девушка помолчала, потом добавила: — Вам надо поговорить с мистером Хилджманом. — Она вышла через заднюю дверь.

Мистер Хилджман, солидный джентльмен в твидовом костюме, ничего определенного сказать не мог.

— Кэри Харпер не посещал нас несколько лет, и никто из сотрудников хорошо его не знает. По крайней мере, так мне представляется.

Такое объяснение меня не устраивало.

— Мистер Хилджман, над камином в библиотеке Кэри Харпера висит портрет светловолосой девочки. Раму для картины изготовили в вашей мастерской, вероятно, много лет назад. Вы что-нибудь помните об этом?

Серые глаза за круглыми стеклами очков смотрели на меня так же равнодушно.

— Портрет кажется очень старым, — объяснила я. — Вероятно, хорошая имитация. Не совсем обычно решена тема. Девочке на портрете лет девять-десять, самое большее двенадцать, но одета она как молодая женщина, в одежду белого цвета. Сидит на скамеечке, в руке — серебряная щетка для волос.

Мысленно я укорила себя за то, что не сделала фотографию. «Полароид» лежал в саквояже, но такая мысль почему-то не пришла мне в голову. Я была слишком расстроена случившимся.

В глазах мистера Хилджмана наконец что-то вспыхнуло.

— Знаете, я, кажется, припоминаю, о чем вы говорите. Очень милая, но при этом весьма необычная девочка. Да-да. Я бы сказал, вызывает определенные мысли.

Я не стала его подстегивать.

— Это было… гм… лет пятнадцать назад, не меньше. Дайте-ка подумать. — Он прикрыл глаза. Потом покачал головой. — Нет. Не я.

— Не вы? Что не вы?

— Раму делал не я. Клара. Моя помощница. Она тогда здесь работала. Полагаю… нет, я совершенно уверен, что ее делала Клара. Довольно дорогая работа, впрочем, картина, откровенно говоря, того не стоила. Портрет не был так уж хорош. Хотя вообще-то, — добавил он, нахмурившись, — одна из самых удачных попыток…

— Ее? — снова вмешалась я. — Вы имеете в виду Клару?

— Я говорю о Стерлинг Харпер. — Мистер Хилджман с любопытством посмотрел на меня. — Она художник. — Он помолчал. — В те времена мисс Харпер много писала. У них в доме, насколько я понимаю, была студия. Я там, разумеется, не бывал. Она часто приезжала к нам, привозила свои работы. Главным образом натюрморты, пейзажи. Если не ошибаюсь, та картина, которая вас заинтересовала, ее единственный портрет.

— И давно она его написала?

— Как я уже сказал, лет пятнадцать назад.

— Ей кто-то позировал?

— Смею предположить, портрет писали с фотографии… — Он поморщил лоб. — Знаете, я вряд ли смогу ответить на ваш вопрос. Если мисс Харпер кто-то и позировал, то я этого не знаю.

Мне удалось скрыть удивление. Берилл в то время было лет шестнадцать — семнадцать, и жила она в Катлер-Гроув. Неужели мистер Хилджман и люди, жившие тогда в городе, не знали об этом?

— Весьма печальная история… Такие талантливые, интеллигентные люди. Ни семьи, ни детей.

— А друзья?

— Видите ли, я с ними не был знаком лично.

«И такой возможности у вас больше не будет», — мысленно добавила я.

На стоянке Марино протирал ветровое стекло куском замши. Растаявший снег и оставленная дорожниками соль не лучшим образом сказались на ослепительном облике новенькой машины, что заметно испортило лейтенанту настроение. На тротуаре под водительской дверцей валялись окурки — что пепельницу можно опорожнить в другом месте, Марино и в голову не пришло.

Мы сели и накинули ремни.

— Два вопроса, — начала я. — В библиотеке особняка висит портрет девочки, раму для которого мисс Харпер, по-видимому, заказывала в этой мастерской лет пятнадцать тому назад.

Он вытащил зажигалку.

— Берилл Мэдисон?

— Возможно, на портрете изображена Берилл. Но ко времени знакомства с Харперами ей было около семнадцати, а девочке на картине едва ли больше двенадцати. Да и представлена она на картине весьма любопытно. В стиле Лолиты…

— М-м?

— Сексуально, — раздраженно пояснила я. — Девочка на портрете показана чувственной молодой женщиной.

— Ого. Так ты хочешь сказать, что Кэри Харпер был тайным педофилом?

— Ну, во-первых, портрет написала его сестра.