Суррогат мечты

— Мы пойдем туда, куда даже самые матерые ребята еще не забирались. Почему? Да потому, что элементарно боятся. — Голос Димы стал жестким, шутки кончились, и это надо хорошенько дать понять ученику, если они оба хотят вообще вернуться живыми. — Мужики не трусы, радиацией и военными рейдами их не напугать, многие еще задолго до Второго Взрыва промышляли здесь и таскали драгметаллы из руин. Местность знают отлично. И полезли сюда чуть ли не на следующий день после катастрофы. Туда, куда мы идем, очень опасно по иной причине. Там есть нечто, что не встретишь в обычной Зоне. Какая-то мерзость. И мы идем ей прямо в пасть. А что, если военные погибнут, я погибну, вертолет эвакуации просто не прилетит? Что тогда будешь делать? Помирать самому? Вот именно для того я тебе тут мозги и полощу, чтобы научился выживать. Это лишним никогда не было и не будет. Запомни хорошенько.

Эдуард притих и удивленно смотрел на преобразившегося Шухова. Их знакомство продолжалось всего неделю, но таким молодой ученый своего наставника не видел и даже не предполагал, что он может быть таким. Улыбчивость и оптимизм растворились. На Эдика смотрели внимательные, жесткие, холодные глаза, линия губ стала твердой, скулы заострились, голос зазвенел оружейной сталью. Дима ведь тоже прошел не одну тропинку Зоны, преисполненный самоубийственной, отчаянной логикой первооткрывателя. Земля еще не остыла от катаклизма, породившего это место, а Шухов уже был здесь, с автоматом в руках и рюкзаком за спиной, форсировал наспех возведенные рубежи военных и вступал на пропитанную смертью землю. Уходил, растворяясь в пугающем мраке. Чтобы вернуться живым.

— Ты должен уметь все, — продолжал Дима. — Разбирать и собирать оружие, пользоваться гранатами, метко стрелять, спать вполглаза, владеть ножом, разводить костер, обеззараживать воду, лазать по стенам и деревьям, читать следы, быстро бегать и бесшумно красться. Тогда ты — может быть — выживешь. А иначе у тебя просто нет ни единого шанса. На Сахарова или Манова не смотри. Они здесь, чтобы посылать на гибель тебя или меня. Выживать — не их задача. От них требуется нам вовремя платить и давать задание, куда идти и что тащить. Вот так то.

Эдуард ожесточенно потер ладонью высокий лоб. Все складывалось не совсем так, как он изначально предполагал. Он рассчитывал, что их все время будет охранять отряд вооруженных до зубов профессионалов, готовых изрешетить любого агрессора. Но чтобы самому держать в руках автомат? Стрелять? Спасаться от смерти? Истинно юношеские розовые очки вкупе с энтузиазмом таяли с поразительной быстротой… Как бы не дать «задний ход» такими темпами и не сбежать отсюда без оглядки! Но куда? В скучные лаборатории научных центров? На нищенский оклад кандидата наук? Нет, спасибо. Не для этого ехал сюда. Но рассказ — нравоучение Шухова ошарашил Эдика не хуже удара по лбу. Видимо, ученым, изучающим Зону, надо не только уметь с лабораторным оборудованием работать, но и пройти весь курс выживания. В этих условия бесконечной Чрезвычайной Ситуации просто не могло быть иначе. Сплошная боевая тревога.

За несколько дней работы в научном лагере Эдику пришлось повидать самые разные образцы, добытые военными, ходоками и предыдущими научными экспедициями. Особенно его поразила необычайная живучесть населявших Зону тварей. Фантастический метаболизм позволял мутантам оправляться от кошмарных ранений за считанные дни, а то и часы. Аномальное зверье, судя по данным и изучению трупов, было еще и отлично подготовленным для добывания себе пропитания. Вегетарианцев тут не водилось, по крайней мере, таковые в руки ученым еще не попадались. А острые зубы, крепкие когти и прекрасно развитые мышцы сообщали об очень даже агрессивных намерениях существ.

А ведь совсем скоро, буквально через несколько дней, ему лично, Эдуарду, молодому, но перспективному ученому, автору вызвавшему недавно при его защите фурор диплому на выпускающей кафедре университета, предстояло встретиться с тварями Зоны нос к носу. А ведь Дима прав. Не факт, ой, не факт, что военные смогут защитить его жизнь.

Но у Эдика были и личные причины попасть сюда, работать тут и жестко пресекать вполне естественные порывы уже напуганного разума убраться отсюда подальше, пока цел. Причины, настолько веские, что ученый держал их в тайне, никого не посвящая в них. А вместе с тем Эдик сам был частью Зоны, вернее, той земли, на которой она родилась. Дыхание Зоны жило в нем, и именно оно и привело его сюда по извилистым дорогам человеческой судьбы.