Суровая Сталь

Наконец, спустя час, геленваген остановился возле какой-то  строительной базы, или, может, просто заброшенных зданий? Сквозь царившую полутьму позднего вечера София не могла точно разобрать, где находится. Хлопнули двери автомобилей – здоровяк, вместе с водителем вышли наружу, оставляя девушку одну. К сожалению, ненадолго. Менее чем через минуту, дверь с ее стороны распахнулась, и внутрь заглянул тот самый Роман Викторович.

- Что сидишь, скучаешь, пойдем, - он бесцеремонно (а как еще по-другому)  схватил Софию за руку своими липкими, влажными пальцами и вытянул ее из геленвагена на вечерний воздух.

Девушка вся похолодела, увидев еще одну машину – рядом с ней стоял высокий, модно одетый молодой парень – узкие джинсы, яркая футболка со знаменитым лейблом – свет фар от машины осветил его дорогой прикид.

- Вот, у Рустема Исмаиловича куклу забрал, - Роман Викторович махнул парню рукой, - так что, сынок, сегодня он перед нами извинится. Как надо.

Депутат толкнул Софию в раскрытые объятия своего сына. Нужно заметить – единственного сына, в которого было вложено столько сил, надежд и денег. 20 - летний Кирилл не знал, что такое – трудности – даже в самом крошечном значении этого слова. Так же – естественно, такие слова, как армия, мужественность и особенно – ответственность, были не только незнакомы, но и чужды пареньку. Какая ответственность, в конце концов, когда есть папа – депутат?! В другом городе ему, Кириллу, было позволено многие «шалости», и он страстно желал, чтоб это продолжалось и здесь – в новом регионе, куда направили по работе отца.

Холодные, наглые пальцы стиснули девушку за талию – София попыталась вырваться, но куда там – Кирилл, хоть и был не такой толстый, как его отец, но все же, силу кое-какую имел – одно время он тоже занимался борьбой, как Роман Викторович. Резкое, отдающее чем-то спиртным, дыхание обожгло лицо девушки, когда парень попытался заглянуть в глаза Софии.

- Хороша девка, - рассмеялся Кирилл.

- Хороша, - Роман Викторович облизал языком свои толстые губы, - ты пока ее не трогай особо, а дальше – посмотрим. Вся ночь впереди.

- Ага, - молодой парень, как куклу, вертел Софию – та, горящими от ненависти глазами, смотрела, будто сквозь него.

- Только я, чур, первый, -  заявил депутат, почесывая толстое пузо, - эх, хоть молодость вспомню.

От этих слов девушке совсем стало худо. Желудок скрутило, ноги предательски затряслись…

- Тишина, - крикнул Роман Викторович, поднося к уху телефон, - да? Что говорите, примирительный ужин, Рустем Исмаилович? Хм… но у меня есть условия, которые вы выполните.

Депутат, закончив разговор, устремил на сына самодовольный, как у индюка, взгляд. В этот момент, Кирилл, пытавшийся поцеловать Софию в губы, вопрошающе глянул на отца.

- Я же сказал, я – первый, - пробурчал Роман Викторович, - и сейчас вообще не до этого. Едем в «Странник», получать извинения у Рустема.

- В его клуб? – почти взвизгнул Кирилл, нервно сжимая, с ощутимой силой, запястье Софии – та едва не застонала от боли, но сумела совладать с собой. Она – кукла, куклы молчат, им не больно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты чего визжишь? – депутат поправил на себе пиджак и застегнул его на 2 пуговицы.

- Это плохая идея, пап, - тихо произнес парень, и София кожей почувствовала, как ослабела его рука и, вероятно, все тело. – Это – ловушка, давай не поедем.

- Все-таки надо было тебя в армию отправить, - брызгая слюной, сказала Роман Викторович, подходя к сыну, - мы – кто? Назови фамилию нашу, дурень.

- Быковы, - отводя взгляд в сторону, ответил Кирилл.

- Правильно, сынок, - по обрюзгшему, гладко выбритому лицу мужчины поползла улыбка, - Бы-ко-вы. Быки мы. Упертые, сильные, всех подминаем. И этого татарина подомнем. Кто он, и кто я? Я – депутат. Неприкосновенное лицо! За то, что он тебя вчера избил, он при всех извинится, при всех, кто в клубе. Еще и поляну накроет, да девку подарит. А знаешь почему? Потому что власть – это я, сынок! Официальная! Все, кончай ломаться, поехали!

Геленваген остановился возле ночного клуба с яркой, неоновой вывеской «Странник». Много дорогих машин было припарковано поблизости – это шикарное заведение по-прежнему пользовалось успехом у богатых людей города. Судя по числу авто, народу в «Страннике» собралось немало – и тем сладостнее было предвкушение у Романа Викторовича. Он самодовольно хмыкнул, в очередной раз за эти минуты, представляя извиняющегося перед ним Рустема. Извинится! Да еще заплатит! Куда денется! Лихие 90-е остались в прошлом.

- Идем, куколка, идем, - депутат вытянул Софию из машины. Девушка едва не выдернула руку от отвращения – но не стала, потому что знала – там, за дверьми ее ждет Рустем. Сделай сейчас она что-то не то, это может нарушить его планы. София свято верила, что мужчина спасет ее.