Супружеская жизнь

После какого-то очередного делового банкета, устроенного в ресторане на Янагибаси, его усадили в одну машину с председателем правления фирмы.

– Вы здорово поработали, Аримура-кун! Поздравляю! – председатель откинулся на сиденье.

– Что вы! Вышло не так уж удачно, как хотелось… но устал я порядочно…

– Что ж, теперь не грех и отдохнуть! Тут неподалёку, на Гинзе, я знаю очень уютный бар… Кстати, как здоровье вашей супруги?

– Спасибо… немного лучше. Как будто поправляется.

– Ну, сердечно рад… Да, трудновато вам приходится… А как сынок?

– Ничего, слава богу… У меня сейчас тёща гостит, так что легче…

Итиро Аримура посмотрел в окно. За стеклом машины мелькал снег, огни; еле пробивающийся сквозь порошу свет неоновых реклам напомнил Аримуре тусклый огонёк в окне больничной палаты, где пятый месяц лежала его жена, страдавшая тяжёлой формой диабета.

И тут же ему вспомнилась круглая беленькая мордашка сына. Мальчик наверняка давно спит. Сегодня с утра он всё просил – купи музыкальную шкатулку. Теперь она лежала в портфеле.

Как весело у печки

В холодный снежный вечер.

Гори, огонь, гори,

И мы поговорим…

Теперь как раз холодный снежный вечер; городские сумерки заштрихованы снегопадом, но снег лишь слегка побелил улицы, где виднеются следы автомобильных колёс и отпечатки ног.

Близилось рождество.

– Остановите здесь, пожалуйста.

Машина остановилась у здания фирмы «Джинцу». Касаи и Аримура вышли и, завернув в переулок, спустились в бар. Как только они открыли дверь, в лицо им пахнуло тёплым, душным специфическим запахом бара. Одна из женщин встретила их бесцеремонным: «А! Добро пожаловать!» Они прошли и сели в полумраке кабины – друг против друга. Женщины подходили, подсаживались, здоровались. Бой принёс горячие мокрые полотенца. Аримура растерянно следил за этим обязательным для баров Гинзы ритуалом, прислушивался, о чём говорит Касаи с женщинами.

– Что-то вы давно, Каса-сан, к нам не заглядывали.

– Но, клянусь, остался вам верен. Просто сейчас дел по горло – конец года.

– Что-то не верится. А кто с вами?

– Господин Аримура, управляющий отделом нашей фирмы.

В связи со всякими деловыми встречами Аримуре порой приходилось бывать в барах на Гинзе, но они ему не нравились; в барах он чувствовал себя так, точно ему показывают по частям один и тот же утомительный фильм. И зачем только взрослые люди сюда ходят? Все эти заведения на одно лицо, и разговоры здесь ведутся без конца одни и те же.

– Какой он скромный, этот господин. Прямая противоположность вам.

– Он-то? О, да! Про него сказано у поэтов: «примерный муж и преданный отец». Послушайте, мадам, а не совратить ли вам его?..

Аримура понял: сидящая против него женщина в чёрном кимоно с оранжевым оби – хозяйка бара. Положив руки на колени, она сплела ослепительной белизны пальцы и улыбнулась Аримуре.

И тут же ему представилась жена, её бледное лицо – она лежит на койке у белёсой стены, и тело у неё маленькое, худенькое, сморщенное.

– Мальчик здоров? – спрашивает она.

– Разумеется. Обещал тебе написать.

Аримура опускает голову и водит носком ботинка по полу, пропитанному дезинфекцией.

– Я подурнела… стала тебе противна.

– Дура! – сердится он. – Болтаешь всякие глупости.

Вспомнив разговор с женой, Аримура спохватывается – где музыкальная шкатулка? Здесь, в портфеле!

3

– Папочка, прямо беда! – говорил на следующее утро Соитиро, засовывая руки в кармашки кофты.

Тёща и прислуга помогали Аримуре собираться на работу.

– Что ещё за беда? – спросил он, завязывая галстук.

– Папочка, шкатулка шипит, – сказал Соитиро виноватым голосом.

– Не может быть. Вчера хорошо играла.

– Вчера играла, а сегодня шипит.

Аримура послал прислугу за шкатулкой. В самом деле, в каком-то месте песенка оборвалась – послышалось шипение и треск. Видно, что-то там было плохо смазано.

– Ладно, не беспокойся – я отнесу в починку.

Он ушёл с работы пораньше и отправился в магазин, где накануне купил игрушку. Оказалось, что в ней отсутствовала какая-то важная деталь. На починку нужно было не меньше недели. Аримура согласился. Он взглянул в окно – внизу, насколько хватал глаз, простирались заснеженные улицы и дома, освещённые лучами зимнего солнца.

«И во всех этих домах, похожих на спичечные коробки, живут люди – мужчины, женщины. Они мучаются, страдают», – подумал Аримура. Может быть, такие мысли приходят к нему, потому что он уже не молод? Сорок лет… в этом возрасте начинаешь испытывать какую-то грусть, какую-то боль утраты.

Чей-то голос за спиной сказал:

– Аримура-сан, если не ошибаюсь?

Повеяло запахом духов. Аримура оглянулся и увидел женщину в чёрном кимоно – хозяйку бара, куда водил его вчера директор Касаи.

– Здравствуйте…

– Спасибо за вчерашнее посещение. Вы за покупками?

– Да… что-то в этом роде… – неопределённо ответил Аримура. – А вы?

– Принесла в починку электрическую кашеварку. Почему-то не работает.