Супермодель и фанерный ящик

Однако, по-видимому, «Крик» не привел к повышению цен на другие лоты. «Сотби» предложил еще три картины с восьмизначными эстимейтами. Портрет Доры Маар кисти Пикассо (1941) под названием «Женщина, сидящая в кресле» был оценен в сумму свыше 30 миллионов и продан за 29,2 миллиона. «Голова человека» Жоана Миро с эстимейтом 15 миллионов была куплена за 14,8 миллиона. Картина Хаима Сутина «Посыльный из «Максима», оцененная в 15 миллионов, ушла за 9,7 миллиона. Четыре из пяти других работ Мунка дошли до нижней границы эстимейта. Пятая — «Летняя ночь» (Sommernatt) — с эстимейтом от 2,5 до 3,5 миллиона осталась непроданной.

Свою самую главную выгоду «Сотби» получил благодаря шумихе вокруг этой продажи. О предшествующих событиях пресса писала в течение нескольких недель, а о рекордной цене рассказали все крупнейшие СМИ западного мира, причем новость часто шла как главная.

Аукцион работ модернистов и импрессионистов, проходивший в «Кристи» за день до продажи Мунка, представлял гораздо более слабые работы: ничего такого, что могло вызвать такой же ажиотаж, как «Крик». «Кристи» сфокусировал рекламные усилия на акварельном этюде Сезанна к «Игрокам в карты»; он был оценен в сумму от 15 до 20 миллионов и продан за 19,1 миллиона. Торги «Кристи» Кэрол Фогель назвала «анемичными, лишенными высоких ставок, которые и придают этим дорогим вечерним аукционам их очарование». Из 31 лота, предложенного на аукционе «Кристи», 28 были проданы и принесли в целом 130 миллионов долларов.

«Кристи» не пришлось бороться с «Криком» за внимание покупателей, так как, рекламируя свои вечерние аукционы 2012 года, он сделал упор на продаже послевоенного и современного искусства, которая состоялась через шесть дней после его же аукциона модернистов и импрессионистов. Эта стратегия принесла блестящий успех. «Оранжевое, красное, желтое» (Orange, Red, Yellow, 1961), полотно Марка Ротко размером 2,4 × 2 метра, принесло 87 миллионов, побив рекорд художника, установленный на аукционе «Сотби» в 2007 году. Кроме того, картины еще одиннадцати художников, включая Джексона Поллока, Барнетта Ньюмана, Герхарда Рихтера и Ива Кляйна, получили самые высокие ставки в истории мировых аукционов (да, ни один из них не является «современным» в строгом смысле слова, но их относят к послевоенным). Всего аукцион принес 389 миллионов за 56 лотов — самую крупную сумму, которую «Кристи» получал на аукционах послевоенных и современных художников. Торги современного искусства через два дня принесли «Сотби» 267 миллионов.

На цене «Крика» сказались бренд художника и самой картины, исключительная история и редкость. Кроме того, сыграли роль базовые принципы маркетинга: спрос на культовое, достойное музея искусство сильно опережает предложение; а также глобализация рынка искусства. Лет на десять раньше вечерний аукцион импрессионистов и модернистов привлек бы покупателей из пяти-шести стран. В аукционе «Сотби» 2 мая участвовали покупатели из 32 стран. По некоторым сообщениям, восемь первых претендентов на «Крик» представляли семь разных стран.

Непрозрачная сторона аукционов

Цена произведения искусства определяется при встрече реального или искусственно вызванного дефицита с чистым иррациональным желанием, а нет ничего проще, чем манипулировать желанием… Справедливая цена — это самая высокая цена, на которую можно раскрутить коллекционера.

Роберт Хьюз, арт-критик

В аукционах современного искусства, даже таких разрекламированных, как продажа «Крика», многое остается непрозрачным. Практически все, кроме ставки, после которой аукционист ударяет молотком. Какие ставки сделаны участниками? Не взял ли аукционист первые ставки с потолка? Каким образом рассчитан эстимейт? Если аукционный дом дал консигнанту гарантию цены, не привела ли она к завышению эстимейта? Какова была резервная цена, ниже которой лот бы не продался? Как проверялась подлинность лота, прежде чем он оказался на аукционе?

И — хотя бы из интереса к сплетням — кто принимал участие в торгах? Участник, которого видят в зале, может действовать по поручению другого лица; телефонный участник может быть кем угодно. Совсем экстремальный случай — это восточноевропейский или азиатский коллекционер, который по личным, политическим или налоговым причинам действует через адвоката, таким образом гарантируя себе полную анонимность. Адвокат нанимает местного дилера, который потом через еще одного агента делает ставки в городе проведения аукциона. В такой ситуации аукционный дом, возможно, никогда не узнает имени реального покупателя, да, может статься, и не хочет. Аукционный дом получит банковский перевод и отправит покупку на склад в беспошлинной зоне где-нибудь в Женеве или Люксембурге.