Супербомба

– Тогда, извини уж за прямоту, какого хрена ты рвался дать показания? Все это твои парни уже рассказали, а ты бы и завтра мог. Или надеялся, что я к тебе с бутылкой приеду?..

Старший лейтенант сделал значительную паузу. Настолько значительную, что невозможно было не догадаться – самое интересное он на закуску приготовил и не выложил бы второпях, даже если бы я в самом деле бутылку привез.

– Ну, – поторопил я.

– Я почему сам выстрелить не успел. Я на того парня смотрел, что ствол на меня направил. И узнал его. За час до этого я из отделения выхожу, сразу не остановился, и что-то толкнуло меня за машины зайти – там парень этот с нашим старшим прапорщиком Лисиным разговаривает. Я как-то сразу тогда заметил, что Лисин растерялся. А тот парень руку Лису пожал и ушел. Странно это как-то выглядело. Словно спугнул я их.

– Вот это уже интересно. – Мне даже захотелось руку об руку потереть.

Кажется, появилась ниточка.

* * *

Из больницы я вышел уже с трубкой в руке. Около крыльца все так же курили три водителя с машин «Скорой помощи». Кажется, уже другие водители. Но мне не хотелось, чтобы они слушали разговор. Я сел в свою машину, выехал из двора больницы и только после этого остановился под фонарем и позвонил. Я не знал номер капитана Вахромеева, не знал номер старшего оперативной группы, что выехала на происшествие, и потому позвонил сначала Славе Щербакову. Лейтенант ответил сразу.

– Перезвони мне. А то у меня деньги «на трубке» кончаются.

Он перезвонил сразу же, как это делается одним нажатием клавиши.

– Что там у вас нового? Облава что-нибудь дала?

– Детский парк прочесывают, двор прочесали, сейчас во дворе опрашиваем свидетелей. Три посторонние машины, говорят, весь вечер стояли. Ищем, может, к кому из жителей приезжали. Больше ничего.

– Вахромеев где?

– Недалеко. С мужиком беседует. С собачником. Ох и псина. Ростом в полторы кошки, а ярость дикая. Всю следственную бригаду, можно сказать, по деревьям разогнал. Ягдтерьер.

Я с такой породой сталкивался еще в детстве. У нас во дворе у одного пацана отец охотник был и держал ягдтерьера, тогда еще редкую породу собак в России. Рассказывал, что этот маленький злобный и верткий псишка в одиночку кабана загоняет до разрыва сердца и медведя своей яростью держит на месте до подхода охотника. Кстати, всю семью охотника он тоже в страхе держал.

– Мобилу ему дай.

– Ягдтерьеру?

– Капитану. Или вы с ним на разных деревьях?..

Вахромеев отозвался через минуту.

– Есть новости? – сразу начал с конкретного вопроса.

– Есть. Ты куда старшего прапорщика Лисина дел?

– «До особого» в своей машине сидит. А что?

– Нацепи ему наручники и пересади в свою.

– Круто! Ты на полном серьезе?

– В старшего лейтенанта Соловьева стрелял парень, который за час до этого беседовал с Лисиным, и оба очень смутились, когда их увидел Соловьев. Думаю, это неспроста. Кроме того, Лисин должен был узнать среди нападавших своего знакомого, но не узнал. Это тоже повод для серьезной протокольной беседы.

– Сделаю, – согласился Вахромеев. – Сразу к тебе на допрос?

– Не сразу. Я тут еще с одним человеком встретиться хочу. От него уже приеду в управление. Тогда и старшего прапорщика за шиворот потрясу.

– Добро. Я помогу. – После побега Бравлинова Вахромеев не желал оставлять меня наедине с задержанным. – Ночевать, кажется, сегодня придется на службе.

Я не выразил ему сожаления, даже зная, что Вахромеев недавно в третий раз женился. А моя жена с детьми уехала в деревню отдыхать, поэтому сам я семейными заботами не загружен.

* * *

Выехала с территории больницы и мимо меня проехала «Скорая помощь». Водитель посмотрел на меня подозрительно – под светом фонаря это было заметно. Ментовская память сработала привычно легко, я узнал – он из тех парней, что стояли на крыльце и курили. Интересно, чем я ему так не понравился.

Но долго раздумывать над странным взглядом я не стал, не до того было. И быстро набрал нужный номер. Моему абоненту потребовалось много времени, чтобы трубку из чехла на поясе вытащить. Но все же он ответил, как обычно, вальяжно и чуть свысока. Обычно он и смотрит так же, как говорит. Это национальная черта.

– Я слушаю тебя.

– Здравствуй, Джабраил.

– Здравствуй, здравствуй. Ты вовремя объявился. Я сам хотел тебе позвонить. Заедешь?

– Для того и звоню.

– Давай. Со служебного хода. Я предупрежу охрану, тебя проводят.

– Еду.

Ехать мне предстояло через весь город, то есть возвращаться почти к месту, где ранили старшего лейтенанта Соловьева, только по другую сторону парка. Но по ночным улицам ездить – одно удовольствие. И добрался я быстро.

Машину поставил на большой служебной стоянке, предназначенной для работников казино «777» и боулинг-центра под этим же названием, принадлежащих Джабраилу. Охранник на стоянке тоже, видимо, был предупрежден и потому даже не поинтересовался, какого хрена понадобилось здесь постороннему. Мою неказистую машину он знал едва ли, потому что она и сама незапоминающаяся, и появлялся я здесь за последний год не больше двух раз. Правда, в последний раз не так и давно, но дежурившего тогда охранника не запомнил.