Superabundance

К сожалению, свет Просвещения зажегся не во всех уголках земного шара. Достаточно вспомнить Афганистан при талибах или Северную Корею при династии Кимов. Тревожно, что и в некоторых развитых странах он горит не так ярко. Меньшинство шумных и порой агрессивных протестующих запрещают выступать в университетских кампусах - тех самых местах, которые должны быть предназначены для проведения свободных исследований. Неудобные вопросы о таких "деликатных" проблемах, как масштабы изменения климата и долгосрочные угрозы, связанные с глобальным потеплением, замалчиваются в СМИ, а их сторонники осуждаются как "отрицатели". "Вместо того чтобы опираться на доказательства, например, на "большие данные" и долгосрочные тенденции, нам предлагают расставлять приоритеты и делать обобщения на основе "жизненного опыта" отдельных людей. Вместо того чтобы рассматривать логику и математику как квинтэссенцию объективности, нам предлагают рассматривать их в лучшем случае как субъективные, а в худшем - как расистские. Вместо поиска объективной истины нам предлагают верить в "его правду" и "ее правду".

Иными словами, многие ценности эпохи Просвещения, похоже, отходят на второй план. Как следствие этой тенденции, все большая часть населения некоторых развитых стран все больше подвергает свои слова самоцензуре.Оруэлловское "двоемыслие", когда отдельные мужчины и женщины публично говорят одно, а свои истинные чувства оставляют для домашнего уединения, появляется даже в тех странах, где раньше люди не стеснялись публично говорить именно то, что думают в частном порядке. Некоторые утверждают, что ограничение свободы слова одних людей допустимо, если оно позволяет не задеть чувства других. Безусловно, вежливость и внимательность - это положительные черты, но самоцензура в вопросах гражданской важности может иметь далеко идущие последствия. Не стоит забывать, что многие общепринятые сегодня факты, такие как гелиоцентризм и естественный отбор, начинались как интеллектуальная ересь, которая оскорбила, обескуражила и задела чувства многих людей, когда была впервые предложена. Более того, самоцензура особенно трудна для людей, на которых мы в непропорционально большой степени полагаемся в развитии научно-технического прогресса. Например, Стив Джобс был известным трудным начальником, а Джеймс Уотсон, открывший структуру ДНК, - провокатором, склонным шокировать и оскорблять людей. Как отмечалось в главе 9, некоторые из самых блестящих умов принадлежат нейродивергентным личностям. Вопрос: Должно ли человечество отказываться от новых открытий только потому, что будущие изобретатели и рационализаторы не выдержали испытания "добротой" или решили подвергнуть себя цензуре? Мы считаем, что ответ должен быть однозначным "нет".

Обратимся теперь к свободному рынку. Дальнейшее ограничение свободного функционирования рынка, на наш взгляд, является третьей главной угрозой сверхизбыточности. Как мы уже отмечали, изобретатели должны проверять свои идеи на рынке. Именно на рынке изобретатели выясняют, могут ли их идеи создать дополнительную ценность или нет. Чтобы выявить ценность идеи, рынки должны быть свободными. Иными словами, покупатели и продавцы должны приходить и уходить по своему усмотрению, а цены должны свободно расти и снижаться. Прибыли и убытки, генерируемые рынком, многое говорят нам о создании стоимости, поскольку рост и падение цен отражают личные предпочтения миллиардов покупателей и продавцов. И наоборот, ограничения на функционирование рынка, такие как лимитирование прибыли и социализация убытков, препятствуют появлению ценных знаний. Джордж Гилдер утверждает, что богатство - это знания, а рост - это обучение. Коммунистические и социалистические экономики не смогли создать богатство, потому что у них не было рынков, которые помогли бы им отличить ценное (или относительно ценное, например, различные варианты использования одного и того же товара, что является ключевым вопросом при эффективном распределении капитала) от неценного. Другими словами, они не смогли научиться.