Сундук старого принца

Нищий за время их разлуки почти не изменился. С гордостью он показывал королеве плоды семнадцати лет тяжелого труда.

— У этого дворца должна быть хозяйка, — заметила королева, закончив осмотр.

— Она есть, была и снова есть, — ответил кузнец.

— Как понять вас? — удивилась Сен-Фиоль.

— Моя жена умерла, но ее жизнь продолжилась в дочери.

Они вошли в комнату, стены которой были убраны аметистами. Навстречу Сен-Фиоль встала прелестная девушка в таком же платье, как ее, но главное — они были похожи друг на друга, как если бы королева стояла перед зеркалом. Только дочь кузнеца несла в себе все краски юности, и в ней заключалась вся сила любви королевского нищего. Королева сняла с себя корону и надела ее на девушку.

— Это дар любви, — молвила она.

— Это дар любви, — эхом отозвался кузнец, протягивая Сен-Фиоль ключ с двумя искусными золотыми крылышками. — Он может возвращать людям мгновения пережитого счастья. Каждый, кому он вручен, вернется в свое самое прекрасное прошлое и переживет его снова, как в первый раз.

И Сен-Фиоль осталась в замке кузнеца, его дочь наследовала трон, а ключ стал принадлежать всем подданным и получил название ключа от королевства.

Вальс

Был поздний час, и на тускло освещенных улицах города царила пустота. Осень разбросала повсюду опавшие листья, и свет фонарей превращал их в старую золотую парчу, разодранную в клочья и разнесенную ветром по всем углам и перекресткам. С темного, ночного неба моросил дождь. Влажные камни мостовой превратились в сплошное черное зеркало, где тени и отражения домов сплелись в странный хоровод, будто повторяющий картины старых голландских мастеров. Вот, сейчас загремят барабаны, зазвенит сталь доспехов и оружия, в ярком пламени факелов выступят персонажи рембрандтовского ночного дозора… Но нет, прошла эпоха создателей бессмертной красоты. Лишь следы ее творений, как заповедные каменные сады, хранит дряхлеющая Европа. Обманчивым миражом предстает старинная архитектура городов, погруженная в неистовство современной жизни. Только в тишине ночей просыпается еле зримая дорога в прошлое, и в звоне колоколов, отмеряющих время, кружится древний дух гармонии, шуршит под ногами сухая листва, и за изысканным кружевом решеток загораются печальные огоньки лампадок. Увы, одинок их свет, никто не возносит жарких ночных молитв перед образом Пречистой Девы, ибо оскудела вера в сердцах и пусты огромные соборы, создавшие славу своим городам.

Глубокой ночью брел по улицам Мюнстера запоздалый путник. Он прибыл на вокзал с каким-то случайным поездом, не вошедшим в расписание. Стучаться в дорогие гостиницы или отсиживаться до утра на мокрых лавках не возникало желания, и потому знакомство с городом можно было начать сразу же, отправившись на прогулку. Звали ночного гостя Клод, и он не любил представлять свою длинную фамилию, в которую, как в римскую тогу, куталась вереница его седых предков. Какой-то определенной профессии у него не было, хотя он учился во многих университетах и являл собой странный тип вечного студента. Пожалуй, ближе всего ему было искусство, и, если б существовало такое определение, как гениальный зритель, то, без сомнения, именно Клод мог на него претендовать. Та страсть, которая владела им, когда он буквально сливался с произведениями мастеров, подавляла в нем все остальное. Деньги, карьера, семья не существовали для него. Он шел по жизни одиноким, восторженным путешественником, и единственная способность, которую отмечали его редкие приятели, заключалась в таланте заражать своим восторгом окружающих. Рядом с Клодом словно открывались самые сокровенные мысли художников, с которыми они приступали к своим творениям, и не существовало среди них неинтересных. Достаточно было хоть раз пройти с ним по выставке или музею, чтобы эта экскурсия навеки осталась в памяти. Верно, потому Клод получил прозвище Ключника. Его присутствие раскрывало те глубины, что скрывались под спудом столетий, и он, поворачивая время вспять, возвращал в жизнь давно ушедшие понятия, нравы и характеры.

На башнях Домского собора часы пробили три раза, и вслед за ними зазвучала старинная мелодия. Где-то на колокольнях других храмов также раздались мелодичные звоны. Очарованный путник, уловив ритм, повернулся на каблуке и взмахнул руками. Тотчас усилился дождь, и кроме его капель сверху кружась полетели листья. Клод, получив порцию влажных поцелуев, поднял воротник и продолжил путь. Внезапно рядом с ним очутился какой-то старик Раскрыв огромный зонт, он услужливо предложил место рядом с собою…

— Я провожу вас, — раздался низкий голос.

— Да. Спасибо, но я гуляю и не имею цели в эту ночь, — возразил Клод.

— Тем лучше, — ответил незнакомец и, взяв студента под руку, решительно зашагал по лужам.