Сундук мертвеца. Путь Базилио

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Севернее находится Евск, место ничем не славное. История его следующая. Рассказывают, будто некогда на сих землях прозябал некий Тучекукуевск, населённый основами птичьими, всё более индейками. Оных же частью истребили, а частью изгнали индюшки, роду индеек исстари враждебные. Совершив такое дело, они в Тучекукуевске поселилися сами. Индейки же, не желая оставаться в столь постыдном долгу, раздобыли невесть где ракету с термическою боеголовкою, кою и привели в действие. От того Тучекукуевск весь погорел, а местами даже и испарился. Уцелели токмо пакгаузы, стеною жаростойкою укрытые; от прочего сохранился лишь указатель со стрелкой, на коей писано было название города, а осталось лишь окончанье; с тех-то самых пор сие прискорбное гнездилище Евском и прозывается. Жители местные недружелюбны, завистливы, злы и весьма коварны; особенно же дурно, что промеж ними с некоторых пор завелись филифёнки, существа лживые и обманные.

O. Антоний Подагрик. Описание Директории и прилегающих земель. Цит. по: Лещора Кв. Редкие письменные источники середины II века по истории северных анклавов // История и современность. № 34. Директория, 309.

Что унывнее, что горестнее сочетания серого с зелёным? Только зелёное с серым: незрелость с невыразительностью в одной тарелке.

Вот так же думал и Базилио, ковыряясь вилкой в стылых мозгах с горошком, поданных ему на второе. Рядом кис на блюдечке огурец солёный да ждал своего часа слоёный сладкий пирожок. В котовой башке вертелось и липло к пирожку словцо «вечный», непонятно откуда взявшееся.

Баз сидел-куковал в евском пристанционном буфете, ожидаючи почтовую карету. Та опаздывала на три часа. Местные уверяли, что до темноты она всё-таки будет, что её не может не быть. Кот уже не верил, но всё ещё надеялся. Ночевать в Евске не хотелось. В нём и бодрствовать-то было не ахти. Несчастливое это было место. Несчастливое и несчастное.

Кот потёр побаливающее бедро без подсумка и горестно вздохнул. В последний момент проклятое цыганское счастье до него-таки дотянулось. Лишив изрядной доли сокровищ и толики хорошего самочувствия.

За время странствий по Зоне он подробнейшим образом изучил сталкерское руководство. И был в курсе того обстоятельства, что южная оконечность Зоны отличается от северной пренеприятнейшим свойством: отсюда можно было выйти из Зоны, но совершенно невозможно в неё войти. При попытке движения с юга на север Зона начинала бить электричеством. Разряды шли от земли, их сила росла с каждым шагом – и, в общем, никому не удавалось пройти хотя бы сто метров в этом направлении и остаться в живых. Сталкеру, во что бы то ни стало желающему выйти на юге, рекомендовалось на последних километрах дистанции не сворачивать. И ни в каком случае не пытаться идти назад – во избежание.

Базилио отнёсся к предупреждению серьёзно. Да он и сам заметил, что на последнем километре – который пролегал по замёрзшему лесу – на поворотах тропинки из-под ног стали вылетать голубые искры. Один раз кот споткнулся и получил чувствительный укол электричеством в голень.

Как ни странно, но это обстоятельство навело его на мысль. Само наличие тропы и проблемы с поворотами давали в сумме неприятный прогноз: на выходе его может кто-нибудь поджидать. Кто-нибудь, любезно готовый облегчить его сталкерскую ношу.

Поэтому он, не обращая внимания на неприятные уколы, сошёл с тропы и пошёл по снегу – благо тот был неглубоким. Когда лес кончился, он уже довольно далеко отклонился от тропинки. И, спрятавшись за деревьями – с обледенелых ветвей которых постреливало крошечными молниями, – обозрел округу во всех диапазонах.