Сундук мертвеца. Путь Базилио

– Эта бумага ненадлежащего качества! Где Бремзер? Пусть немедленно принесёт мой личный гигиенический набор!

– Господин криминальсекретарь, – угодливо залопотал кто-то из упырей, – Бремзер на больничном, после наказания шваброй…

– Я всегда утверждал, что Бремзер идиот! Его наказали для того, чтобы он работал лучше! А не для того, чтобы он не работал вообще! – раздалось из кабинки.

Козлу стало неуютно: судя по званию засевшего в кабинке чина, это были не просто муниципалы, а крипо. Это означало, что у кого-то прямо сейчас начнутся серьёзные неприятности. Следом просочилась мысль, что они вполне могут начаться именно у него, Септимия Попандопулоса.

– Господин криминальсекретарь, – снова вступил упырь, – я могу принести ваш чемоданчик… если пожелаете… сбегаю на улицу.

– Не чемоданчик, а несессер! Коричневый! Не перепутай с бурым, – проворчал унитазный сиделец. – Но эта бумага совершенно некондиционна! И это считается приличным заведением? В нашем карточном клубе подобное было бы абсолютно… – последнее слово заглушил шум спускаемой воды.

Козёл невольно скосил глаза на подтирочный рулон. Если приглядеться, он был слегка желтоватым – видимо, его достали из старых запасов.

Он сел на унитаз и немного подумал. В принципе, бояться ему было нечего – он не нарушал никаких установленных порядков. Разве что этот ужин с Бобой… – ему снова пришло в голову, что от обезьяна можно было ждать какой-то пакости. Но всё это были домыслы. Нет, никаких реальных поводов для паники не было. Однако чувство сгустившейся над головой грозы не отпускало.

– Где этот кретин? – соседняя кабинка снова зафункционировала. – Он что, не понимает, что пипифакс мне нужен немедленно? Дерьмо имеет свойство подсыхать! Если в течение минуты… – тут раздался топот и уханье запыхавшегося упыря.

– Господин криминальсекретарь, ваш гигиенический набор! – крикнул служивый.

– Тебя только за смертью посылать, – пробурчал сиделец, открывая кабинку.

Через пару секунд раздался возмущённый вопль.

– Scheisskerl!!! Что ты мне принёс, Schwanzlutscher! Я же сказал – коричневый несессер! А это – трижды грёбаный бурый портфель! Здесь я держу секретные документы! Они предназначены для головы, а не для задницы! Bräunlich! Du gehst mir auf die Eier![21] Сейчас я тебя… сейчас ты мне… – из кабинки понёсся какой-то неразборчиво-утробный рык, полный властно-державного гнева.

– Господин криминальсекретарь! – раздался какой-то новый голос. – Козёл не обнаружен! Местные говорят, что он ушёл, господин криминальсекретарь!

Рык сразу оборвался.

– Всех на воздух, проверить ближайшие улицы, – распорядился сидящий в кабинке. – Он не мог уйти далеко. Брать жёстко. Пусть этот иностранец сразу осознает своё положение. Тут же снимайте с него всё. Вещь у него. Наш эмпат всё подтвердит. Составляете протокол и везите на Трипперштрассе. И подайте мне, наконец, мой гигиенический набор! А также дезинфицирующее средство! Быстро!!! – это слово не успело отзвучать, как раздался дробный топот упыриных ног. Служилых как ветром снесло.

Попандопулос внезапно ощутил собственный запах – кислую вонь козлиного душного пота, козлиного душного страха. Сомнений быть не могло: упыри пришли за ним. Непонятно почему, непонятно за что – но именно за ним.

Сначала Септимий продышался, выгоняя из себя панику. Получилось не очень, но мысли перестали скакать как блохи и построились во что-то осмысленное.

Прежде всего, решил козёл, нельзя дать себя арестовать. Арест означал лишение свободы на неизвестный срок, а козёл чувствовал, что его ментальная блокировка уже на пределе. Значит, нужно бежать. Бежать прямо сейчас – с тем, что есть. В его подсумках достаточно редкостей, чтобы Болотный Доктор как минимум заинтересовался. В самом-самом крайнем случае можно отдать ему «молочко комсомолки»… Но сначала нужно выбраться из Бибердорфа. А для этого – удрать из казино. Быстро, тихо, незаметно.

– Господин криминальсекретарь! Ваше дезинфицирующее средство! – раздался голос упыря.

Дверь скрипнула, послышалось что-то вроде довольного хмыканья. Потом раздалось бульканье. Козёл принюхался. Сквозь сортирное амбре явственно пробивался аромат коньяка. Не то чтобы особо изысканный, но вполне узнаваемый – пахло недорогими травяными клопами. «Кизлярский», – решил Попандопулос.

– Так-то лучше, – удовлетворённо заметил сортирный сиделец. – Но где моя гигиеническая бумага?

– Г-господин криминальсекретарь, – голос упыря задрожал от ужаса, – ка… ка… ка… кажется, ваш набор остался у этого м-м-мерзавца Бр-бр-бремзера…

– Dummkopf! Rotznase! – голос сортирного сидельца, однако ж, помягчел – видимо, коньяк оказал своё благотворное воздействие. – Деф с вами, оглоеды. Мы в полевых условиях, и потому… Почему вы ещё здесь? Работать!

Ответом был уже знакомый топот.