Сундук мертвеца. Путь Базилио

Потом он как-то очень неудачно пересёкся со стайкой вульвозавров – мелких, практически безобидных существ, напоминающих зелёных черепашек не вполне приличного вида. Вульвозавры, обычно осторожные и пугливые, на этот раз неслись как очумелые, не разбирая дороги. Кот подумал, что за ними гонится крупный хищник, и на всякий случай отступил с тропы в лес. Не заметив затаившегося на пинии креакла-невермора.

– Пррровались! – внезапно закричала гадкая птица прямо над ухом. Кот зашипел, развернулся – но креакл уже взмыл в воздух и заорал ещё громче, фонтанируя жидким помётом.

– Пррровались! Прррямщаз! Скррройся в недрррах! – кричал он, петляя между деревьев и уклоняясь от лазерных лучей. Кот был взбешён и стрелял плохо. Наконец он попал наносекундником. В снег шлёпнулся дымящийся кусок жопы с опалёнными перьями. Остальное подранок унёс с собой, отчаянно вереща. Гоняться за ним кот не стал: покалеченный, но не умертвлённый креакл мог ещё что-нибудь накаркать. Вместо этого Баз поплёлся по тропе дальше, гадая, где всё-таки Хася и не случилось ли уж с ней чего нехорошего.

Минут через десять он таки провалился.

Самым обидным было то, что провал кот заметил. Едва прикрытый ветками и тонкой снежной коркой, он фонил во всех диапазонах. Плохо было то, что дыра перекрывала тропу в узком месте: справа и слева от него шли полосы заиндевевшего кустарника, железно-твёрдого даже на вид. В другое время кот бы притормозил, подумал и наверняка нашёл способ преодолеть препятствие без потерь. Но он был зол и обкаркан. Поэтому Базилио просто прикинул размеры дыры и решил, что перепрыгнет. И перепрыгнул, да вот только не учёл, что на другой стороне под снежком затаилась коварная наледь. Когти не помогли: он съехал вниз, в самый последний момент уцепившись то ли за корень, то ли за кусок кабеля. Это дало ему возможность откачнуться – и тем самым избежать заострённого кола, вбитого в пол.

Само подземелье ничем не удивляло: просто длинный бетонный коридор, проложенный в меридиональном направлении. Над головой просматривались обрывки коммуникаций: труб, проводов. Всё это ссохлось и окаменело Дочь знает сколько веков назад. Единственным привнесённым извне новшеством был тот самый кол. Базилио, в порядке профилактической порчи вражеской инфраструктуры, срубил его лазером под самый корешок. После чего приступил к обследованию местности.

С одной стороны коридор резко заворачивал направо. Сунувшись туда, кот обнаружил небольшую круглую комнату, в которой ничего не было, кроме остатков соломы и истлевших тряпок на полу. Принюхавшись, кот различил запахи живых существ и какую-то химическую отдушку, довольно-таки неприятную. Дальше пути не было.

На другой стороне ход казался длиннее, но оттуда предупреждающе несло тухлятиной. Мелкие кости на полу – со следами зубов – как бы свидетельствовали, что местечко обжитое и кто-то здесь регулярно столуется. Кот посмотрел в радио- и микроволнах: судя по всему, ход был длинный, с разветвлениями.

Он осторожно, с оглядкой, пошёл вперёд. И через пару минут наткнулся на контролёра, который внезапно атаковал его из малозаметного тупичка. Базилио едва успел отступить.

Судя по силе атаки, контролёр был старым и сцукоопасным. При столкновении лицом к лицу он вполне мог нанести мозгам Базилио неприемлемый ущерб. Отступать было некуда, а уйти добром мутант не желал категорически, хотя было куда: в радиозрении кот видел извивающийся проход, развилки, уходящие вдаль тоннели. Наверняка там имелись и выходы наружу. Увы, путь к этому изобилию возможностей преграждало злое, голодное существо, не желающее мира.

Кот попытался припомнить, нет ли у него каких-нибудь артефактов, отпугивающих контролёров или подавляющих их воздействие. Увы, в запасе ничего такого не имелось. Оставалось или ждать, или рисковать. Рисковать не хотелось – опыт был ещё свеж. Поэтому кот присел на корточки, выставил внутренний обогрев тела на полградуса выше нормы – чтобы не застыли мышцы – и настроился на долгое ожидание. Время работало на него. Базилио мог ещё часов сорок обходиться без еды и сна, не особенно страдая. Контролёр же, судя по всему, был голоден. А значит – через какое-то время он ослабеет, к тому же его потянет в сон. Так что оставалось дождаться момента, когда мутант скукожится и рассопливится. А тогда уж не зевать.

Ожидание оказалось не только долгим, но и неприятным. Коту чудилось, что мозгоиссушающее воздействие мутанта каким-то образом просачивается сквозь стену – очень-очень слабенькое, а всё-таки противное: будто где-то очень далеко, на грани слышимости, кто-то скребёт железом по стеклу.