Сундучок, в котором что-то стучит

— Это он! — завопила Буба Флауэр. — Он освободил пилотов, засадил нас в чемоданы и скрылся! Он не мог далеко уйти!

Все бандиты повернулись к Накамура-Бранчевской в ожидании приказа. Женщина-чудовище кусала пунцовые губы.

— Злой гений моей судьбы, — медленно проговорила она. — Джин Стрейтфонд, отнявший у меня Корону Больших Эмпиреев! Там, в Ленинграде, какой-то мальчишка, похожий на него, путался у меня под ногами. Уж не он ли? Интуиция подсказывает мне, что он охотится за нашим сундучком. — Она повернулась к Сиракузерсу и подняла свой страшный палец. — Куда побежал мальчишка?

— Вон в те кустики, — всхлипнул Сиракузерс. Трусливый богач даже не подумал в этот момент, что, предавая смельчаков, он лишает себя последнего шанса на спасение.

— Буллит, Пабст, Грумло, Латтифудо, Тиу-Чан — в вертолёт! — скомандовала мадам Н-Б. — Мы настигнем их с воздуха. Живыми они отсюда не уйдут!

Она не подозревала, что «злой гений её судьбы» вместе с экипажем зурбаганского лайнера лежит в двадцати метрах от вертолёта и держит оружие наизготовку.

— Бейте в бензобак, ребята, — тихо скомандовал Гена Филу, Эспу, Зиту, Гале и Акси. — Огонь!

Шесть стальных струй прошили тропические заросли и ударили в борт вертолёта. Мгновение спустя взорвался бензобак. Огненное облако поднялось в небо. Клубы дыма повалили от горящей машины и скрыли из глаз мечущиеся фигуры бандитов.

— Отступаем в гору! — скомандовал Гена, и они все шестеро пустились бежать по тропинке вверх, туда, где на фоне красного заката, словно силуэт сказочного замка, вырисовывалась скалистая вершина острова.

Любитель сочных деликатесных рыб океанский бог Де-Винду оказался милостив. Стоял штиль, и странный караван беспрепятственно двигался всю ночь в фосфоресцирующих водах. Пловцы и гребцы-буксировщики сменяли друг друга. Между прочим, когда в коренники вышла бабушка Мария Спиридоновна, скорость каравана резко возросла, что вызвало среди жертв весёлое оживление.

Стихия была настолько ласкова и добра к нашим жертвам, что даже и стихией-то не казалась, а казалась какой-то уютной и милой средой обитания. Быть может, потому так вела себя стихия, что наши жертвы даже и не казались ей жертвами, а просто какой-то симпатичной компанией чудаков-весельчаков. Все жертвы, представители разных наций, вели себя преотменно, подбадривали друг друга доброй, порой ядрёной шуткой, смехом, брызгами, разговором. Компанийка хиппи подбадривала музыкой: трелями тибетской флейты, звоном лондонских колокольчиков. Помпезов Грант Аветисович подбадривал всех чтением на память философских книг — Гегеля, Фейербаха… Что касается маленьких детишек — китайчонка, татарчонка, мальгашонка, австрийчонка и маори, — то они были просто счастливы.

Знаете ли вы океанскую ночь? Да кто же нынче не знает океанской ночи! Нет, наверное, на земле ни одного человека, который бы хоть раз не видел её в кино, и вам, многоуважаемый современный читатель, не нужны никакие подробные описания. «Океанская ночь», — говорит автор, и вы сразу же представляете себе светящуюся тяжёлую мглу необозримой влаги и над ней чёрную прозрачность необозримого неба, где полыхают Южный Крест и Лебедь, Орион и Скорпион, и где нынче деловито пробираются сквозь звёздную толчею искусственные звёзды-спутники, военные и штатские.

«Ах, — подумала в эту звёздную океанскую ночь Наталья Вертопрахова, отдыхая на плоту и глядя в небо с непонятным волнением, — ах, мне кого-то не хватает в эту ночь: то ли родителей, то ли тренера, то ли этого несносного заносчивого одноклассника, вообразившего, что быть героем приключенческих книг гораздо заманчивее, чем чемпионом по художественной гимнастике. Ах, — подумала она, — всё это шутки переходного возраста и, как бы сказал присутствующий, но молчащий Брюквин, „ноу комментс“…»

Так они плыли и старались не думать о том, что под ними несколько километров водной толщи, населённой неведомыми существами. На рассвете, когда часть жертв частично выбилась из сил и отчасти почувствовала себя и в самом деле жертвами, вожатый каравана Фуруруа Чуруруа испустил торжествующий вопль. Ни европейцы, ни американцы, ни азиаты, ни австралийцы, ни африканцы ещё не видели на горизонте никаких признаков земли, но Фуруруа Чуруруа своей чуткой кожей полинезийца уже почувствовал близость атолла ГФ-39.

И впрямь через несколько часов в лучах восходящего солнца предстал взору наших жертв крохотный клочок суши, окаймлённый неизменным океанским ожерельем, белоснежной стеной мощного прибоя.

Теперь предстояло собрать последние силы и преодолеть стену мощного прибоя, не растеряв по дороге женщин, хиппи и детей.

Глава IX,

в которой говорится о том, как не вредно иметь многодетных друзей

Маленький отряд во главе с тем, кого так не хватало кое-кому на импровизированном плоту, то есть во главе с Геной Стратофонтовым, отступал по звериным тропам сквозь джунгли неведомого острова в гору, то есть к вершине единственной на этом острове, но довольно крутой горы.