Сунь Укун – царь обезьян

– Не беспокойся, дорогой тесть! Я с детства обучен военному мастерству. Нет такого уголка в стране, омываемой четырьмя морями, где мне не пришлось бы встретиться в бою с прославленными героями. Чего же нам бояться? Вот я сейчас выйду и схвачусь с ним. И если не одолею его с третьего раза, не дерзну показаться тебе на глаза.

Девятиголовый быстро облачился в военные доспехи, взял серпообразную секиру, вышел из дворца, вынырнул на поверхность озера и громко крикнул:

– Кто здесь Великий Мудрец, равный Небу? Ну-ка, выходи и прощайся с жизнью!

Сунь Укун и Чжу Бацзе ничего не ответили и стали внимательно разглядывать выскочившего из воды оборотня.

Вот как он выглядел:

Шлем из белого серебра
слепит, словно свежий снег,
Доспехи тоже шлему под стать —
как иней осенний блестят.
Воистину с яшмой небесной схож
пышно расшитый халат.
Во лбу, на затылке множество глаз —
На север, на запад, на юг, на восток
разом они глядят.
Страшный оборотень стоуст —
Слева и справа отверстые рты
разом слова твердят.
Звуком единым
сотрясает он пустоту,
В страхе взмывает птица
в небесную вышину.

Не дождавшись ответа, оборотень снова крикнул:

– Кто здесь Великий Мудрец, равный Небу?

Тогда Сунь Укун провел рукой по золотым обручам своего посоха и ответил:

– Великий Мудрец Сунь Укун – это я!

– Ты откуда взялся? – насмешливо спросил оборотень. – Где живешь и как попал в государство Благодарственных поклонений? По какому праву охранял пагоду и изувечил двух моих воинов? Как посмел явиться сюда, на мою драгоценную гору, и угрожать мне? Пусть даже я украл сокровища пагоды, тебе что за дело? Ты идешь за священными книгами? Ну и иди!

– Э, да я вижу, ты нахал, понятия не имеешь о справедливости! Ведь из-за тебя невинно страдают монахи из монастыря Золотое сияние! А они – мои братья. Как же мне не вступиться за них?

– В таком случае давай драться! Только, боюсь, не доведется тебе увидеть священные книги.

От этих слов Сунь Укун пришел в такую ярость, что, позабыв обо всем на свете, ринулся со своим посохом на противника.

И вот на горе Каменный Хаос разгорелся бой. Лютый был бой.

Более тридцати раз схватывались противники, но так и нельзя было сказать, кто победит. Чжу Бацзе долго наблюдал за сражением, потом не выдержал, поднял вилы и стал сзади подкрадываться к врагу, чтобы нанести ему удар в спину. Но, как вы знаете, у оборотня было девять голов и девять пар глаз. Он заметил Чжу Бацзе и успел отбить удар. И все же он почувствовал, что биться сразу с двумя ему не под силу, и превратился в страшную гидру о девяти головах.

Тут Сунь Укун вскочил на благодатное облако и принялся колотить чудовище по всем девяти головам. Но гидра расправила крылья, со свистом перевернулась и камнем упала к подножию горы, где стоял Чжу Бацзе. В тот же миг прямо из туловища у нее выросла еще одна голова, гидра раскрыла пасть, подобную кровавой чаше, зубами ухватила Чжу Бацзе за загривок и уволокла на дно озера. Там Девятиголовый принял свой облик, швырнул Чжу Бацзе на землю и крикнул:

– Возьмите этого монаха да покрепче свяжите! Он мне ответит за моих старшин!

На шум вышел сам царь драконов и, увидев пленника, очень обрадовался.

– Ты совершил великий подвиг! – сказал он, обращаясь к своему зятю.

Девятиголовый рассказал, как было дело, и царь драконов велел тотчас же устроить в честь зятя пир. Мы не будем рассказывать, как они пировали, а вернемся к Великому Мудрецу.

Увидев, что оборотень схватил Чжу Бацзе, он не на шутку перепугался.

«Как же я теперь покажусь на глаза наставнику? – думал он. – Да и правитель государства Благодарственных поклонений меня засмеет. А одному мне, пожалуй, не справиться с этим чудищем».

Поразмыслив еще немного, Сунь Укун щелкнул пальцами, произнес заклинание, встряхнулся, принял вид краба и, бултыхнувшись в воду, очутился перед торжественной аркой дворца. Дорога во дворец была ему хорошо знакома еще с того раза, когда он увел черепаху с золотистыми глазами. Итак, Сунь Укун добрался до дворца, перелез через порог и увидел старого царя драконов, который весело распивал вино со своим зятем. Приблизиться к ним Великий Мудрец не решился и подполз под восточную галерею, где увидел оборотней-крабов, затеявших какую-то игру. Сунь Укун прислушался к их разговору, быстро усвоил их язык и спросил:

– Не знаете ли вы, что сталось с тем длиннорылым монахом, которого изловил царский зять? Сдох он или жив еще?

– Пока еще жив! – хором ответили крабы. – Не слышишь разве, как он стонет там, у западной галереи?