suMpa

– Почему я ничего не вижу?

– Дополнительный бонус от «Iris Inc.», – объяснил Освальд. – «Балалайка» управляет наноэкраном, и когда чипа нет, зрение блокируется.

– Зачем?

– Чтобы у тебя всегда был в голове чип, мой дорогой военный друг, неужели не понятно? Чтобы тебя можно было засечь в любое время дня и ночи. И чтобы ты не увидел то, чего тебе не положено видеть.

– Что, например?

– Мое настоящее лицо.

– Ты настолько ужасен?

– Я просто принц и скрываю истинное обличье, чтобы люди не сходили с ума от зависти, – не стал таиться Гарибальди. Он подключил извлеченную «балалайку» в специальный разъем и теперь просматривал ее содержимое. – А вот один из моих друзей действительно ужасен, он копил деньги на пластическую операцию, но когда появились наноэкраны, купил самый лучший craft(art) и сделал себе отличное лицо. Обошлось дешевле.

– Нарисованные лица слишком отличаются от настоящих, – заметила Беатрис.

– Отнюдь, – не согласился Гарибальди. – С каждым днем craft(art) становятся совершеннее, и теперь лицо моего друга неотличимо от настоящего. А мультяшки и в первой OS были прекрасны… Военный, ты когда-нибудь использовал «обложку» мультяшки?

– Нет.

– А бывал с мультяшкой?

– Один раз, – неохотно ответил Бен.

– Ого! – Его искренность произвела на Беатрис впечатление, и она потребовала: – Расскажи.

– Мне не понравилось.

– Почему?

– Потому что я не только олдбаг, но и олдскул, – вздохнул Орк. – Принимаю только настоящее.

– «Обложки» становятся все более совершенными, – тихо сказала девушка. – Скоро ты перестанешь понимать, что в действительности видишь.

– Мультяшку я всегда отличу.

– Мультяшку – да.

Орк был не прочь продолжить разговор, он почувствовал, что Беатрис задела тема, но Освальд в очередной раз помешал.

– У тебя глаза открыты?

– Нет, зажмурился, – машинально ответил Бен.

– Почему?

– Потому что, если ничего не видно, нужно зажмуриться. Тебя разве не учили?

– Нас с тобой учили разным штукам, – хмыкнул Освальд. – Не открывай глаза – я вставляю новый чип.

– Почему я не должен открывать глаза?

– Не знаю, просто мне нравится фраза… – Орсон почувствовал прикосновение к голове, а в следующий миг услышал вопрос: – Как ощущения?

– Как будто кто-то покопался в моей голове.

– Значит, там теперь не так пусто, как ты привык.

– Ты забыл во мне скальпель?

– Фонарик.

– Как меня теперь зовут?

– Джехути Винчи.

– Как? – изумился Орк.

– Не дергайся, я заделываю рану, – произнес Гарибальди, выдавливая из тюбика наноклей. – Мне понравилось это сочетание. Имя Джехути восходит к Древнему Египту, так звали военачальника фараона Тутмоса III. Он прославился смелостью и мудростью.

Первая часть Бену понравилась.

– А фамилия?

– В честь знаменитого художника эпохи Возрождения. Я подумал, что после операции в тебе должно появиться хоть что-то прекрасное.

– Ты говоришь о фонарике?

– И о нем тоже.

– Я могу встать?

– Попробуй.

Орк медленно поднялся, сел на кушетке, свесив ноги, и осторожно покрутил головой.

– Как ощущения? – заботливо спросил Гарибальди.

– Вроде все работает.

– Шею я не трогал.

– Она затекла, – Бен поднял левую руку, сжал пальцы в кулак, разжал. Повторил с правой рукой.

– Нормально?

– Да.

– Вот и хорошо, – с облегчением произнес хакер. – На фото у тебя немного другое лицо, вечером придет пластический хирург и приведет тебя в соответствие с изображением в «балалайке». Операция пройдет быстро, следов не останется…

– Боже мой!

Увлекшись разговором, мужчины не поняли, что вызвало восклицание Беатрис, и удивленно повернулись к девушке.

– Что случилось?

– Боже мой! – повторила та, демонстрируя неподдельное изумление: глаза широко распахнуты, взгляд остановившийся, рот приоткрыт.

– Беатрис?

– Орк, твои глаза…

– Что с ними?

– Чтоб я сдох! – У Гарибальди отвалилась челюсть.

– Да что случилось?

Вместо ответа Беатрис дрожащей рукой взяла лежащее на столике зеркало и поднесла к лицу Бена.

– В твоих глазах больше нет ртути.

– Они чисты, – прошептал Гарибальди. – Чтоб я сдох – они чисты! Но как?

И запустил пальцы в волосы.

На несколько секунд в помещении воцарилась тишина, после чего Бен осторожно предположил:

– Возможно, вирус каким-то образом связан с чипом?

– Вирус поражает не только организм, но и вживленный чип? – Освальд послушал сам себя и махнул рукой: – Чушь!

И пробормотал какое-то ругательство, показывая, что ошарашен.

– Мы говорим об инопланетном вирусе, – напомнила Беатрис. – А значит, любая чушь может оказаться истиной.

– Это многое объясняет, – протянул Орк, продолжая разглядывать глаза в зеркало и не видя в них никаких изменений. Это были его глаза, те самые, какими он смотрел на мир до появления мерцающей ртути. – Я не испытываю агрессии, потому что у меня иммунитет к suMpa. В результате вирус поразил только глаза, то есть наноэкран, а когда мы заменили чип – исчез признак…

– Каким образом? – не сдержалась девушка. – Получается, вирус поражает не наноэкран, а «балалайку»?

– Или ее, – не стал спорить Орк.

– Или все фигня, и из тебя можно сделать вакцину.

Бен увидел, что на этих словах Гарибальди Беатрис поморщилась, потому что не желала видеть Орсона подопытной крысой.