Сумка, посох и удача! (СИ)

Почему она так повела себя, не знаю. Оставить меня одного в полутемном коридоре, когда совсем рядом была огромная, устланная шелками кровать — это, по меньшей мере, бесчеловечно! Девочки из нашего университета так никогда не поступали. Но что поделаешь, Рябинина и прежде была с необъяснимыми завихрениями. Я тяжко вздохнул, нащупал в нагрудном кармане фотографии графини Силоры Маниоль и маркизы Энлиаль Оранс. Последняя, кстати, на одном из фото позировала без одежды, лишь моя рубашка прикрывала ее плечики. Увы, так распорядилась злая Судьба: мне придется провести ночь с изображениями красивых женщин. Я понуро поплелся к лестнице на второй этаж.

Глава 10

Проснулся я, когда между штор пробивался серый свет раннего утра. Снизу доносились чьи-то приглушенные голоса и какая-то возня. Повалявшись в постели еще с минуту, я встал, надел рубашку и натянул шоссы. Подойдя к окну, посмотрел вниз на площадку перед портиком. Там уже стояла Элсирика, в чем-то убеждавшая садовника и статную женщину в зеленом платье — те только кивали или пожимали плечами. На земле лежала небольшая корзинка и большой дорожный сундук. Обещанной повозки еще не было видно, но, возможно, она ожидала нас на улице.

Накинув камзол и прихватив посох, я вышел из комнаты и трижды стукнул в дверь, за которой скрывался архивариус с моей сумкой.

— Кто там? — осведомился кенесиец.

— Почтальон Печкин. Открывайте, — потребовал я.

— Ах, это вы, господин Блатомир, — архивариус впустил меня, торопливо облачаясь в свой поношенный сюртук и поправляя ворот рубашки. — Я, знаете, всю ночь не спал. Читал немножко «О пользе древних вещей», но больше прислушивался и смотрел в окно.

— И чего вы там выглядывали? — я сел на табурет и открыл сумку, чтобы пополнить запасы сигарет в кармане.

— Боялся, что пожалуют люди виконта Марга, — он застегнул верхнюю пуговицу и доложил. — Ну, я готов. Можно в путь, к равнинам и горам благословенной Илии.

— Половинка ключа в сундучке? — поинтересовался я. Дереванш кивнул, и тогда я распорядился: — Давайте сундучок, положим его в сумку.

— Как же, господин Блатомир, у вас там места почти нет? — архивариус остановился с сомнением, прижимая резной ящичек виконта к груди.

— Давайте-давайте, — я расстегнул второе секретное отделение и, приняв сундучок, осторожно опустил его между ящиками с пивом и мясными консервами.

Кенесиец так и не понял моего фокуса, лишь заметно удивился, когда я вручил ему сумку, а она оказалась ничуть не тяжелее, чем была вчера без увесистых фолиантов Аракоса, медных чаш, железных цепей и прочих таинственных вещиц.

Мы вышли из дома и спустились на площадку, где все еще выясняли что-то животрепещущие Элсирика со статной дамой и садовником.

— … и чтобы здесь ни в коем случае не появлялись! Я сама вас найду, сразу, как только вернусь, — говорила госпожа писательница, обращаясь в основном к статной даме. Завидев меня с Дереваншем, она окончила разговор фразой: — Все, Пипику, пожалуйста, сделайте, как я прошу. Не заставляйте меня нервничать.

— Госпожа Элсирика, но ваши розы… Ваши любимые розы пропадут без моего ухода, — пробормотал садовник.

— Господин Дереванш, господин Блатомир, а я уже хотела посылать за вами, — Рябинина приветствовала нас холодной улыбочкой. — Экипаж уже подъехал. Прошу следовать на улицу.

Она тронула меня за локоть и принудила помочь садовнику с дорожным сундуком. Сама понесла корзиночку, из которой исходил запах горячих пирожков и еще какой-то домашней снеди.

— Здесь что, песок и камни? — поинтересовался я, вышагивая рядом с садовником и сгибаясь под тяжестью Анькиного багажа.

— Нет, там только мои платья и кое-какие вещи в дорогу. Сам сундук тяжелый, — объяснила Рябинина.

— Стойте, — сказал я, когда мы подошли к экипажу, и садовник уже собрался с помощью кучера устроить сундучище в багажном отделении. — Ну-ка, открывайте его.

С гардеробом великой писательницы я решил поступить, как и с вещами виконта Марга. Открыл сумку, расстегнул второе секретное отделение — оно было самым вместительным — и начал туда сваливать коробочки, бархатные и атласные сумочки, одежду.

— Господин Блатомир! О-о! — Рябинина от возмущения скруглила ротик.

Садовник и кучер застыли рядом с ней в полнейшей растерянности. С одной стороны они не понимали, как помещались вещи в уже полную с виду сумку, а с другой — они не могли уяснить, как я смел, столь бесцеремонно обращаться с важными вещами — одежонкой великой писательницы.

— Все в порядке, госпожа Элсирика, — заверил я, смяв напоследок платьице с синим кружевом и швырнув его на ящик с водкой. — Вашему шмотью там будет очень удобно. А главное, нет ничего надежнее моей волшебной сумки. Это можете отнести назад, — я пододвинул ногой пустой сундук к садовнику и тут увидел на углу улицы трех подозрительных типов, оставивших лошадей под старой липой и вышедших на середину дороги.