Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

Ну и как я должен игнорировать ее, если она и не думает игнорировать меня? Она ведь этого хотела, так? Чтобы я не обращал никакого внимания на ее длинные бронзовые волосы? Вчера она так и сказала: держись от меня подальше. Зачем же тогда снова заговорила со мной? Может, она садистка? Или просто развлекается, мучая кретинов, до которых ей в любом случае нет дела?

Я в досаде уставился на нее. Сегодня ее глаза опять посветлели, приобрели глубокий золотистый оттенок меда. У меня спутались мысли, пришлось отвести взгляд. Ее ступни, неподвижные и повернутые в мою сторону, находились на расстоянии всего полушага от моих. Она как будто ждала ответа.

Направляясь к школьному корпусу, я ляпнул первое, что пришло в голову:

– Зачем ты вчера вечером устроила пробку? Я думал, ты решила не замечать меня, а не изводить.

– А-а, это. Так я же ради Тейлор. За такой шанс она была готова продать душу.

Я заморгал.

– Что?.. – В голосе прозвучало вчерашнее раздражение. Вот уж не думал, что Эдит и Тейлор подруги. Неужели Тейлор попросила ее? Да нет, не может быть.

– И кстати, не замечать тебя я и не собиралась, – продолжила она.

Я снова посмотрел на нее, стараясь не растерять мысли, какими бы золотистыми ни казались ее глаза, какими бы длинными ни выглядели ресницы на фоне бледно-сиреневых век.

– Не понимаю, чего тебе от меня надо, – сказал я.

Меня злило, что рядом с ней я не в состоянии думать, что говорю, – слова вырываются сами, как будто я говорю все, что думаю. Ни с одной другой девчонкой я еще никогда так не общался.

Насмешливая полуулыбка исчезла, лицо Эдит вдруг стало настороженным.

– Ничего, – ответила она слишком быстро, словно соврала.

– Тогда надо было дать тому фургону переехать меня. Было бы легче.

Секунду она смотрела мне в глаза, а когда наконец ответила, ее голос звучал холодно:

– Бо, ты бредишь.

Наверное, насчет садизма я прав. И я для нее – просто способ скоротать время в этом скучном городишке. Легкая добыча.

Одним длинным шагом я оторвался от нее.

– Подожди! – окликнула она, но я заставил себя идти дальше, не оглядываясь.

– Извини, я сказала грубость. – Она сумела догнать меня и подстроиться к моему шагу, хотя мои ноги были, наверное, вдвое длиннее, чем у нее. – Это не значит, что это неправда, но в любом случае не стоило так грубить.

– Может, просто оставишь меня в покое?

– Я хотела задать тебе вопрос, а ты сбил меня с мысли.

Вздохнув, я замедлил шаг, хотя ей, похоже, не составляло труда угнаться за мной.

– Ладно. – Тряпка я все-таки. – Какой вопрос?

– Знаешь, я тут подумала, через неделю в субботу… ну, знаешь, весенний бал…

Я остановился, повернулся и глянул на нее сверху вниз.

– По-твоему, это смешно?

Она смотрела на меня, не обращая внимания на начавшийся мелкий дождь. Наверное, она вообще не красилась – от дождя ничего у нее на лице не размазалось и не потекло. Да, ее лицо идеально от природы. На миг я здорово разозлился – на то, что она такая красивая. И на то, что красота сделала ее жестокой. И на то, что ее жестокость направлена на меня, а я, хоть и понимаю это, не могу просто взять и уйти от нее.

Выражение ее лица снова стало насмешливым, на щеках появился намек на ямочки.

– Можно мне закончить? – спросила она.

«Уходи», – велел я себе.

Но не шевельнулся.

– Я слышала, что в день весеннего бала ты собираешься в Сиэтл, вот и подумала: может, тебя подвезти?

Этого я не ожидал.

– Что?..

– Как насчет того, чтобы поехать в Сиэтл вместе?

Я никак не мог понять, к чему она клонит.

– С кем? – озадачился я.

– Со мной, разумеется, – она отчеканила каждый слог, как будто считала, что английский мне не родной.

– Зачем?

Ну и в чем соль этой шутки?

– Да просто я тоже собиралась смотаться в Сиэтл, да и, честно говоря, не годится твой пикап для такой поездки.

От обиды за свой пикап я наконец сдвинулся с места, снова зашагав к корпусу.

– Надо мной можешь потешаться сколько угодно, а пикап оставь в покое, – предупредил я.

Она опять легко догнала меня.

– С чего ты взял, что я над тобой потешаюсь? – спросила она. – Я серьезно приглашаю тебя поехать вместе.

– Мой пикап в полном порядке, спасибо за заботу.

– Твоего бака хватит на всю поездку до Сиэтла?

Пока у меня не появился пикап, я относился к машинам довольно спокойно, но вот сейчас у меня вдруг появилось предубеждение против «вольво».

– Не понимаю, как это касается тебя.

– Бесполезное расходование невозобновляемых ресурсов касается каждого гражданина, – назидательным тоном заявила она.

– Слушай, Эдит, – я назвал ее по имени, и меня словно пронзило током. Час от часу не легче. – Тебя не поймешь. Ты же вроде сама говорила, чтобы я держался от тебя подальше.

– Я сказала, что так было бы лучше, но я не говорила, что я этого хочу.

– Ну, спасибо! Вот все и прояснилось.

Сплошной сарказм. Только тут я заметил, что опять остановился. Я посмотрел в ее лицо, чистое и совершенное, и в мыслях снова возникла заминка.

– Гораздо… благоразумнее с твоей стороны было бы не водить дружбу со мной, – растолковала она. – Но я устала сторониться тебя, Бо.