Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

Но еще больше я нервничала из-за своего платья. И туфельки. Только одной, потому что другая моя ступня до сих пор была надежно загипсована. Но открытая туфелька на тонком каблучке, которая держалась только на атласных лентах, не спасала положения: в такой обуви мне далеко не ускакать.

– Если Элис еще раз попробует сделать из меня подопытную Барби, я к вам больше ни ногой, – ныла я.

Большую часть сегодняшнего дня я провела в гигантской ванной Элис, в качестве ее беспомощной жертвы, – только потому, что ей вздумалось поиграть в парикмахера и визажиста. А когда я ерзала на месте или жаловалась на неудобства, она повторяла, что совсем не помнит, каково это быть человеком, и просила хотя бы на этот раз не портить ей удовольствие. Потом она нарядила меня в нелепейшее платье – ярко-голубое, в пышных оборках, с открытыми плечами и французской этикеткой, которую я не сумела прочитать. Место этому платью было не в Форксе, а на подиуме. Я не сомневалась, что этот вечерний туалет не предвещает ничего хорошего. Разве что… но выразить свои подозрения я не решалась даже мысленно.

Меня отвлек зазвонивший мобильник. Эдвард вынул его из внутреннего кармана, мельком взглянул на определитель номера и осторожно произнес:

– Привет, Чарли.

– Чарли? – я нахмурилась.

После моего возвращения общаться с Чарли было нелегко. То, что произошло со мной, вызвало у него сразу две четко определенных реакции. Перед Карлайлом он почти преклонялся и был безмерно благодарен ему, и вместе с тем упорно считал, что во всем виноват Эдвард: если бы не он, я вообще не сбежала бы из Форкса. И Эдвард, в сущности, соглашался с ним. А в моей жизни появились ранее неслыханные правила: время отбоя, приемные часы…

Слушая Чарли, Эдвард изумленно вытаращил глаза, потом по его лицу расплылась ухмылка.

– Не может быть! – он расхохотался.

– Что там? – заволновалась я.

Он не ответил.

– Вы не передадите ему трубку? – с явным удовольствием попросил Эдвард. Несколько секунд он ждал.

– Привет, Тайлер, это Эдвард Каллен. – Голос казался вполне дружелюбным, но я знала его достаточно хорошо, чтобы различить скрытую угрозу. Что надо Тайлеру у нас дома? Меня осенила ужасная догадка. Я еще раз оглядела неуместное платье, которое выбрала для меня Элис.

– К сожалению, произошло недоразумение. Белла сегодня вечером занята, – тон Эдварда изменился, угроза в голосе вдруг стала очевидна. – Честно говоря, теперь она занята каждый вечер для всех, кроме меня. Так что без обид. Сочувствую, что вечер не удался, – безо всякого сочувствия в голосе закончил он, отключился и захлопнул телефон, продолжая широко ухмыляться.

От гнева у меня побагровело не только лицо, но и шея. На глаза навернулись слезы возмущения.

Он с удивлением взглянул на меня.

– Перестарался? Я не хотел тебя обидеть.

Я пропустила эти слова мимо ушей.

– Ты везешь меня на выпускной бал! – взорвалась я.

К моему смущению, теперь это было очевидно. Если бы я хоть изредка обращала внимание на то, что творится вокруг, я наверняка заметила бы дату на афишах, расклеенных по всей территории школы. Но мне и в голову не приходило, что он задумал подвергнуть меня такому испытанию. Неужели он настолько плохо меня знает?

Ясно одно: моя бурная реакция стала для него неожиданностью. Он сжал губы и прищурился.

– Белла, не обижайся.

Я бросила взгляд в окно: мы были уже на полпути к школе.

– Зачем ты так со мной? – в ужасе спросила я.

Он указал на свой смокинг.

– Сама посуди, Белла: куда еще мы могли собираться в таком виде?

Я сгорала от стыда. Прежде всего потому, что упустила из виду то, что само бросалось в глаза. А еще потому, что смутные подозрения, а точнее, ожидания, которые сложились у меня за день, пока Элис пыталась превратить меня в королеву красоты, оказались бесконечно далеки от истины. Теперь собственные робкие надежды казались мне безнадежно глупыми.

Я полагала, что нам предстоит некое важное событие. Но выпускной! Эта мысль мне в голову даже не приходила.

Злые слезы заструились по щекам, и я в тревоге вспомнила, что у меня в кои-то веки накрашены ресницы. Пришлось срочно стирать слезы под глазами в надежде, что тушь не размажется. Взглянув на пальцы, я не увидела на них черных следов: похоже, видения подсказали Элис, что мне понадобится водостойкая тушь.

– Вот еще глупости! Почему ты плачешь? – расстроился Эдвард.

– Потому что злюсь!

– Белла! – Он пустил в ход всю силу пылающих золотистых глаз.

– Ну, что? – успокаиваясь, пробормотала я.

– Порадуй меня, объясни, – попросил он.

Его глаза растопили всю мою ярость. Когда он так жульничал, ссориться с ним было невозможно. Пришлось нехотя сдаться.

– Ладно, – я надулась, понимая, что праведное негодование мне уже не изобразить. – Я постараюсь ходить медленно. Но ты все увидишь сам. На этот раз новые напасти запоздали – значит, самое время сломать вторую ногу. Ты только посмотри на эту туфлю – это же дохлый номер! – и в доказательство я продемонстрировала свою здоровую ногу.

– Хмм… – Он разглядывал мою ногу дольше, чем требовалось. – Напомни, чтобы я прямо сейчас поблагодарил за это Элис.

– Элис будет на выпускном?