Сумерки разума (СИ)

И это причина, по которой я захотела переписать “Сумерки” на свой субъективный лад. Я хотела прочесть эту книгу в том виде, в каком она мне понравится. И так как я нигде не нашла того, что меня бы устроило, я решила написать такую книгу сама, отредактировав оригинал.

Я не имею никакого права говорить, что моя версия лучше. Честно - она не лучше. Она просто другая и далеко не всем понравится. Айн Рэнд крайне не рекомендовала писателю становиться философом с транспорантом в своих текстах, но я им стала. Поэтому в книге очень неторопливое повествование, много мыслей и размышлений. И там нет любовной линии. Там есть взаимопонимание.

Эдвард - столетний вампир, циник, убийца, но нельзя назвать его злым, потому что у него есть свои догмы и правила. Он не влюбляется в Беллу только из-за запаха. Этого, мягко говоря, мало, чтобы заинтересовать столь искушённое существо. Но она интересует его кое-чем другим.

Белла - синий чулок, не красавица, но очень высокомерна. Не самый приятный персонаж и в то же время обыкновенный до зубовного скрежета. Типичный подросток, который хочет быть не таким, как все. Она достаточно умна, чтобы не купиться на внешность Эдварда, и он цепляет её далеко не сразу.

Это две потерянные души в своём мире, которые в какой-то момент находят друг в друге отдохновение, свободу, отдушину. Которые могут довериться друг другу и стать ближе не как любовники, а как родственные души. Увы, это не длится долго из-за того, что оба они подчиняются тому, в каком мире живут.

Весь текст - исключительно моя вкусовщина, я писала без какой-либо оглядки на канон, если честно.

========== Диалоги со сфинксом. Часть первая - Сфинкс видит тебя ==========

ПРОЛОГ

Как правило, мы серьёзно задумываемся о смерти только в те секунды, когда видим ее уродливое лицо. Перед тем, как попасть в аварию. После того, как мы узнаём, что умираем от рака. Или… когда перед нами стоит убийца, от которого нет спасения. Только тогда она становится очевидна, собственное тело кажется бесконечно хрупким и уязвимым. Мы воспитаны на поколении пренебрежения к смерти. Мы каждый день видим её на экране. Производители кино тратят уйму денег на то, чтобы мы искренне верили в то, что перед нами насилуют человека или кого-то до смерти пытают. Мы смотрим оценивающе и говорим:

— Не натурально. Актёр плохо играет и кровь похожа на кетчуп.

Но когда действительно смерть перед нами — гримаса пренебрежения сползает с нашего инфантильного потребительского сознания грязной тряпкой. Когда смерть перед нами, она, чёрт возьми, натуральна. И мы оказываемся совершенно неподготовленными. Мы не сидим на диване и не смотрим, как кто-то пытает кого-то до смерти. Теперь мы на месте жертвы, и очень скоро умрём по-настоящему.

Убийца смотрел мне в глаза, и я… кожей могла чувствовать его внутренний смех.

— Когда мы виделись в последний раз, ты держалась куда более смело. Что такое? Где же твоя бравада?

Он имел право говорить это. Так мне и надо. Я сама сюда пришла, как дура.

— Говорят, ты пытаешь своих жертв, — промолвила я спокойно, стараясь не дать ему шанса питаться моими эмоциями, страхом. Бессмысленная затея, так как у меня сильно подгибались ноги.

— Правильно говорят.

— И…

— Тебе будет больно, — глядя мне в глаза, ласково произнёс он.

***

Диалоги со сфинксом. Часть первая - Сфинкс видит тебя.

Шумный и пестрый Финикс пролетал мимо открытого окна в машине. Я слышала, как мама время от времени спрашивает меня, уверена ли я, что я хочу уехать. Как будто у меня был выбор…

Рене поразительно легкомысленна, но я очень ее люблю. И уезжаю, собственно, именно поэтому. Не так давно в ее жизни появился особенный человек, и им обоим хотелось жить для себя, я это чувствовала. Они ни за что не сказали бы мне, что я им мешаю. Они такие милые со своими свиданиями, сюрпризами по утрам, смущёнными поцелуями при мне. Я чувствую, что стесняю их. Я лишняя в их прекрасном, идеальном мире любви и согласия. Они совершенно в этом не виноваты.

Прощаясь с городом, я высунула руку из машины, ловя ладонью теплый ветер. На горизонте вздымались и опускались изящные силуэты невысоких гор. Машина нырнула вниз холма, и горы тоже чуть качнулись.

Мне нравилось залезать на крышу нашего дома и оттуда смотреть на знакомый контур города — сверкающие небоскребы на фоне невозмутимых, красно-желтых вершин… Интересно, когда я их еще увижу?

Так, лучше об этом не думать.

Форкс, куда я скоро приеду — это нечто полностью противоположное Финиксу. Крохотный, закутавшийся в дожди и туманы, он полностью оделся в густую, сырую зелень дремучих лесов. Дожди там идут большую часть года, включая зиму — самую печальную зиму на планете. Это злой брат-близнец Твин Пикса. Не хватало только водопада и лесопилки. Здесь никогда ничего не меняется — ни старомодная вывеска кофейни недалеко от дома моего отца, ни старинный фасад слегка облезлой городской клиники. Куда бы ты ни взглянул — ты увидишь на горизонте вздымающийся могучий лес. И почувствуешь себя, словно в ловушке этой зелёной плотной стены.