Сумерки джедаев

Но он попался. И теперь…

– Он переиграл меня, – сказал Каирд. В этом признании не было стыда.

– Верно, – отозвался теневой король. – В следующий раз тебе придется быть осторожней.

«В следующий раз?»

Каирд пристально вгляделся в лицо Дала Пери. Он весьма умело различал выражения человеческих лиц, но теневой король выглядел совершенно бесстрастным. Мысли проносились в голове недиджи, словно перья на сильном ветру. Он знал, что Пери не склонен к бессмысленной или чрезмерной жестокости. С другой стороны, сострадание тоже явно не было главным мотивом его действий. Короче говоря, преступный король не был известен великодушными поступками.

Только практичными.

Каирд слегка приподнял голову.

– В следующий раз?

Пери кивнул, как бы подтверждая сказанное. Он откинулся на спинку кресла.

– Принц Ксизор честолюбив, – сказал он и пожал плечами. – В этом нет ничего поразительного, конечно: предки фаллиинов вовсе не были милыми и пушистыми.

– Как и предки недиджи, – заметил Каирд.

– Вполне справедливо. Но между тобой и Ксизором есть принципиальное различие. Ксизор жаждет стать преступным королем. Опять же, это не так уж неожиданно – большинство членов «Черного солнца» видят в позиции виго лишь предпоследнюю ступень своей карьеры… Большинство, но не ты, Каирд.

Каирд почувствовал, как встопорщился тонкий пух, покрывающий его кожу. Он был не в силах сдержать эту древнюю реакцию на внезапную опасность, как не мог бы остановить биение сердца. И все же… была ли на самом деле опасность? Прежде он всегда полагал, что его желание покинуть организацию будет равносильно смертному приговору, стоит лишь кому–то узнать о нем. Но в голосе теневого короля не было ни укора, ни гнева.

Дал Пери встал и протянул руку к стене. Одна из секций кристастальной поверхности из матовой стала прозрачной, открывая взгляду величественную панораму: яркий изгиб планеты на фоне бархатного космоса. Синхаран Т'сау был орбитальным дворцом, поэтому Корускант, казалось, висел над ними, лучезарно сияя на ночном небе. Каирд заметил, как с орбиты тяжеловесно выдвинулся звездный разрушитель типа «Победа». Девятисотметровый клиновидный корабль, щетинясь турболазерами, ракетными установками и прочим вооружением, медленно и беззвучно набирал высоту, направляясь к звездам и сверкая огнями ионного двигателя. Судя по направлению движения, он держал курс на туманность Массифф, хотя Каирд знал, что угадать конечную цель полета разрушителя невозможно.

– Ксизор хочет, чтобы все это принадлежало ему, – сказал преступный король, указав на золотой полумесяц, заполнявший собой верхнюю половину широкого окна. – По правде сказать, я убежден, что просто занять мое место ему будет мало. Я думаю, он попытается использовать свое положение, чтобы войти в доверие к самому императору.

Каирд удивился. Республика всегда относилась к «Черному солнцу» нетерпимо: местные правоохранительные органы на разных планетах устраивали облавы в игорных домах, где и когда только могли закрывали притоны и точки торговли спайсом и вообще всячески осложняли жизнь, особенно в системах Ядра. Конечно, под конец бюрократический аппарат Сената так раздулся и стал так неэффективен, что не представлял особенной угрозы, но преступное клеймо на организации оставалось.

В Империи дела обстояли иначе. Император Палпатин оказался намного прагматичнее канцлера Палпатина. Разумеется, он воздержался от какого–либо официального признания «Черного солнца», но было общеизвестно: при условии, что никто ничего не делает слишком открыто, каналы контрабанды спайса, дома терпимости и черный рынок могут существовать без помех. Сотрудники охраны правопорядка на планетах были теперь куда более склонны смотреть на разнообразные прибыльные операции картеля сквозь пальцы, щупальца или перепонки.

Естественно, за это приходилось платить свою цену – вернее, существовала целая сетка разных цен, тарифов, откатов и тому подобного, но по большей части «Черное солнце» платило их охотно. В целом – как и обещал Палпатин, забирая себе единоличную власть, – действительно наступил Золотой век. По крайней мере, для преступников.

Пери, однако, не рассчитывал, что медовый месяц продлится вечно, и не был убежден в том, что это и сейчас такое уж безусловное благо. Теневой король полагал, что «Черному солнцу» важно сохранить свою автономность. Он не желал постоянной войны между «Черным солнцем» и Империей, но чувствовал, что потепление в их отношениях не должно заходить дальше некой черты. Полное согласие в конце концов неизбежно привело бы «Черное солнце» к беспечности, а затем – к подчинению. С учетом этого Каирд мог понять, что ощутимая угроза, исходящая от Ксизора, крайне тревожит теневого короля Пери – и не только по личным мотивам.

Все это промелькнуло в мозгу Каирда за один миг. Но прежде, чем он заговорил, Пери жестом остановил его.