— Вам, товарищ Этьен, на ринге выступать не понадобится. И часовых бесшумно вам снимать не надо. Но чтобы вы, если дойдет до боя, не мешали нам — этому я вас научу! А на будущее запомните, что рукопашка — это, во-первых, хорошее упражнение, уйти с линии огня, быстро выхватить оружие, а во-вторых, на дистанции вот так, вплотную, она не менее опасна, чем пистолет. Ну и в-третьих, она учит, как использовать в качестве оружия совершенно безобидные предметы. И конечно, в-четвертых, она всегда при вас, и противнику до времени не видна. Отдохнули? Продолжим.
Я старик уже, сорок пять лет — а он лось здоровый. Хотя относится ко мне с искренним уважением, в официальной обстановке обращаясь "товарищ полковник". И снова повторяет, что это "лишь затем, чтобы вам живым назад лишний шанс был". А как сам работает, это надо видеть! Однажды он на физподготовке устроил "восемь человек на меня, желающие". Если меня побьете, дам лишние полчаса отдыха. Бить буду сильно, но аккуратно и не до смерти, так что не бойтесь. А вы меня — как можете.
Вышли, все парни крепкие и рослые, крестьянский труд способствует. И началось.
— О, мадонна! Танец смерти! — кто-то из девчонок вскрикнул. В отряде и женщины были, в основном, конечно, на кухне и санитарками. И у них тоже в привычку вошло на наши занятия смотреть.
Да уж, это на танец было похоже! На него наступают, с ноги на ногу неуклюже переминаясь, пытаются стенку построить, как в трактирной драке — а он между ними стелется стремительно, как пантера. И те, как кегли, валятся или разлетаются в стороны, товарищам мешая. Полминуты не прошло — из восьмерых никого на ногах нет!
Один, правда, после возражать стал — а если бы, а я бы… Так Брюс взял толстую палку, о колено враз не сломаешь, и две хворостины. Прутики отдал держать спорщику и еще одному, на них концами палку положил, как мост. И вдруг, совершенно не готовясь, рубанул ребром ладони — хворост цел, палка пополам. "Вопросы есть — что было бы с твоими боками, а также руками, ногами и черепушкой, если бы я бил по-настоящему?"
Видел я когда-то давно самого Харлампиева. Но это — еще уровнем выше! И движения совсем другие, и стойка, самбо больше на борьбу похоже, а это на французский бокс, руками и ногами, с захватами и бросками лишь на ближней дистанции. И система явно армейская — постановка движений такая, что легко после перейти к работе штыком, прикладом, ножом. Много же дома изменилось в нашей армии — откуда вы взялись такие? Спорить могу на что угодно, что Брюс в СССР не жил, по крайней мере до войны — несколько раз оказывалось, что он элементарных вещей не знает, мелочи, но житейские, без которых никак! И слова вроде русские, но со значением совершенно в сторону! То есть из эмигрантов, причем из богатой страны, где еще холодильный шкаф в квартире мог быть вещью совершенно привычной? И в речи его явные англицизмы мелькают — значит, Америка? Вполне реально — туда еще перед революцией много народу уезжало, за лучшей долей — ну а в пятилетки к нам, бывало, и сами американцы ехали насовсем, как герой романа Бруно Ясенского. И конечно же, разведуправление мимо такого кадра пройти никак не могло!
Однако же подготовка у него все ж не агента-нелегала, а чистого боевика. Хотя навыки агента тоже налицо. Он говорит — вам в помощь, были бы такие, как мы, в тридцать восьмом, вам бы сидеть не пришлось, вытащили бы! Узкая специализация — пройти, убить, взорвать, исчезнуть — таких даже при Троцком не было, когда курс на мировую революцию считался линией партии. Теперь же товарищ Сталин говорит, каждый народ сам решает, каким путем идти, социализма или капитализма, и даже Коминтерн распущен — но в то же время такие, как Брюс, готовятся целыми отрядами, чтобы работать, как сам он сказал, "и в военное, и в мирное время"! Ясно, зачем их на передовой держат — идет слаживание, тренировка, обкатка этого нового инструмента советской политики! На немцах отработка — для посторонних выглядит, как обычные действия фронтовой разведки и партизан. Интересная же жизнь наступит после войны для разведупра, а еще больше для заграницы, не желающей делать правильный выбор!