Сумерки

— Алло, — едва дыша, сказала я.

— Белла?

— Привет, Джесс, как раз собиралась тебе звонить.

— Ты уже дома? — в голосе слышалось облегчение и… удивление.

— Да. Я забыла у тебя в машине куртку — можешь завтра захватить ее с собой?

— Конечно! Но расскажи мне, как это было?

— Ох, завтра, на тригонометрии, ладно?

Она сразу все поняла.

— Папа дома, да?

— Да, точно.

— Ладно, тогда завтра поговорим. Пока! — в голосе звенело нетерпение.

— Пока, Джесс!

В состоянии тяжкого отупения я медленно поднялась вверх по лестнице. Машинально совершая обычный ежевечерний ритуал, я едва сознавала, что делаю. Но стоило только залезть под душ, как вода привела меня в чувство — она была такой горячей, что почти обжигала кожу. Теперь я поняла, как сильно на самом деле замерзла. Я жестоко дрожала под душем несколько минут, пока исходящий паром поток воды не расслабил сведенные мышцы. Не в силах шевельнуться от усталости, я стояла под душем очень долго — насколько хватило горячей воды.

Затем я вылезла и поплотнее завернулась в полотенце, стараясь сохранить как можно больше тепла и отогнать мучительный озноб, который грозил вернуться снова. В своей комнате я быстро переоделась в пижаму и, нырнув под одеяло, свернулась калачиком. Дрожь еще несколько раз волнами пробежала по телу.

Мои мысли беспорядочно кружились, в голове теснились образы — некоторые не получалось понять, а некоторые хотелось забыть. Поначалу все было как в тумане, но, по мере того, как медленно отключалось сознание, яснее становились простые истины. Я почувствовала, что твердо уверена в трех вещах. Первое: Эдвард был вампиром. Второе: часть его существа — и неизвестно, насколько она окажется быть сильна — жаждала моей крови. И третье: я окончательно и безнадежно влюбилась в него.

10. РАССПРОСЫ

Утром мне с большим трудом удалось убедить разумное левое полушарие мозга, что вчерашний вечер не был сном. Логика и здравый смысл отказывались мне помогать. Пришлось опереться на аргументы, которые не могли быть порождением моей фантазии — его запах, например. Я была уверена, что никаким снам не под силу сотворить нечто подобное.

Снаружи было туманно и мрачно — абсолютно великолепно. Сегодня у него точно нет повода пропустить школу. Я надела свою самую теплую одежду, вспомнив про отсутствие куртки. Еще одно доказательство тому, что память не лгала.

Когда я спустилась, оказалось, что Чарли уже уехал — я и не понимала, что уже опаздываю. В три укуса расправившись с батончиком мюсли, я послала ему вдогонку молока прямо из пакета и молнией вылетела за дверь. Может быть, мне удастся перехватить Джессику еще до того, как начнется дождь.

Туман был необычайно густой, похожий на дымовую завесу. Ледяными иголочками он покалывал незащищенную кожу лица и шеи. Я предвкушала момент, когда доберусь наконец до пикапа и включу печку. Почти ничего не видя в молочно-белой мути, я пробежала несколько метров по подъездной дорожке, прежде чем поняла, что у меня на пути стоит машина — серебристая машина. Мое сердце упало куда-то вниз, затем беспорядочно затрепыхалось и наконец забилось ровно в удвоенном ритме.

Я не заметила, как и откуда он появился, но он стоял в паре шагов от меня, придерживая открытую пассажирскую дверь.

— Не хочешь сегодня прокатиться со мной? — спросил он, довольный тем, что снова поймал меня врасплох. Его голос звучал не совсем твердо — он и в самом деле давал мне шанс отказаться. И в глубине души, должно быть, надеялся на это. Но надежда была напрасной.

— Да, с удовольствием, — ответила я как можно спокойнее.

Садясь в теплую машину, я увидела на спинке переднего сиденья знакомый кожаный пиджак. Дверь за мной захлопнулась, и он возник на водительском месте быстрее, чем я успела моргнуть.

— Я принес тебе пиджак, чтобы ты не схватила простуду или не знаю что еще, — осторожно сказал он.

Я заметила, что на нем не было ничего теплого, только светло-серый вязаный свитер. Ткань мягко облегала великолепные мышцы груди. Насколько же прекрасно должно быть лицо, чтобы полностью отвлечь мое внимание от такого тела!

— Я не такое уж хрупкое создание, — сказала я. Но все же надела пиджак, засунув руки в слишком длинные рукава. Вправду ли запах так хорош, как мне вчера показалось? Нет, он еще лучше.

— Разве? — возразил он настолько тихо, что, возможно, эта фраза не предназначалась для моих ушей.

Мы неслись по окутанным туманом улочкам — как всегда, слишком быстро, — и ощущали неловкость. Я, по крайней мере. Вчера рухнули все стены… почти все. Я не знала, сможем ли мы сегодня быть столь же откровенны друг с другом. Это связывало мне язык. Я ждала, чтобы он заговорил первым.

Он повернулся ко мне с натянутой улыбкой.

— Как, сегодня не будет вопросов?

— Тебе не нравятся мои вопросы? — спросила я, оживляясь.

— Не столько твои вопросы, сколько твоя реакция на ответы.

Казалось, он шутил, но трудно было судить определенно. Я нахмурилась.

— Я тяжело реагирую?

— Нет, в том-то и дело. Ты воспринимаешь все настолько спокойно, что это кажется ненормальным. Приходится гадать, что ты на самом деле думаешь.