Сумеречный Взгляд

– Ужасный сухой жар, – сказал доктор Пеннингтон. – Очень скверно. Но это самое лучшее, что мы можем сейчас сделать. Мы не хотим, чтобы ты находился в доме Хортона. Ни один из нас не может там ошиваться. Соседи могут заметить множество гостей, начнутся разговоры. Здесь мы должны залечь на дно. Тут даже окна закрашены, чтобы не проникал свет. После того, что произошло на угольной компании «Молния», гоблины из кожи вон лезут, высматривая всех пришлых, всех чужаков. Было бы не дело привлекать к себе внимание. Боюсь, что придется тебе и дальше маяться от жара, хотя в твоем положении это вряд ли пойдет на пользу.

Постепенно горячка прошла.

Даже когда мой мозг прояснился настолько, что я смог связно говорить, я был слишком слаб, чтобы выговаривать слова, а когда слабость прошла, я некоторое время был еще слишком подавлен, чтобы говорить. Позднее любопытство все же одолело меня, и я хриплым шепотом спросил:

– Где я?

Док Пеннингтон ответил:

– За домом Хортона, в дальнем конце его участка. Стойла. Его покойная жена… она любила лошадей. У них одно время были лошади, до того, как она умерла. Это загон с тремя стойлами и одной большой комнатой с кормушками, и ты находишься в одном из стойл.

– Я видел тебя, – сказал я, – и подумал, неужто я во Флориде? Ты приехал со всеми?

– Джоэль решил, что, возможно, понадобится врач, умеющий держать язык за зубами, иными словами, балаганщик, иными словами, я.

– А сколько вас приехало?

– Только мы с Джоэлем и Люком.

Я попытался сказать ему, как я благодарен им за все их усилия и за весь риск, на который они пошли, попытался сказать, что я, тем не менее, хотел бы, чтобы меня оставили, дав умереть и присоединиться к Райе там, куда ушла она. Но мое сознание снова затуманилось, и я погрузился в сон.

Может быть, чтобы увидеть сны.

Готов об этом спорить.

* * *

Когда я проснулся, ветер завывал за стенами загона.

На стуле возле моей кровати сидел и глядел на меня Джоэль Так. Весь такой большой, с этим лицом и третьим глазом, с той челюстью, как черпак экскаватора, он, казалось, был привидением, духом, стихией, из-за которой и выл ветер.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Плохо, – хрипло прошептал я.

– Голова ясная?

– Слишком ясная.

– Ну, тогда я тебе поведаю малость того, что произошло. В шахтах угольной компании «Молния» произошла крупная катастрофа. Погибло не меньше пятисот гоблинов. Может, и больше. Может быть, это самая большая катастрофа на шахтах в истории. Прибыла толпа горных инспекторов и чинов безопасности как из штата, так и из федерального правительства, до сих пор идут спасательные работы, но дело дрянь. – Он осклабился. – Разумеется, и инспектора, и чины, и спасатели – все гоблины, тут они соблюли осторожность. Они сохранят в тайне то, над чем на самом деле там трудились. Надеюсь, когда к тебе вернутся силы и голос, ты мне скажешь, что же это было, чем они занимались.

Я кивнул.

– Славно, – сказал он. – На это уйдет длинный вечер с кучей пива в Джибтауне.

Джоэль поведал мне еще много чего. В понедельник утром, немедленно после того, как прогремели взрывы на шахте, Хортон Блуэтт отправился в наш дом на Яблоневой тропе и забрал все наши с Райей вещи, включая и ту взрывчатку, которую мы не смогли захватить в шахты. Он решил, что что-то могло пойти не так и мы могли задержаться с выходом из шахт. И скоро, в поисках диверсантов, навредивших угольной компании «Молния», гоблины-полицейские начнут внимательно приглядываться ко всем приезжим, недавно поселившимся в городе, включая и нынешних жильцов дома Клауса Оркенвольда. Хортон решил, что будет лучше, если дом на Яблоневой тропе будет чист как слеза и все следы нашего там пребывания исчезнут из него прежде, чем власти решат заглянуть туда. Не найдя молодых студентов-геологов, снявших его дом, Оркенвольд попытается связаться с ними через университет, при котором они предположительно состоят. Он обнаружит, что история, которую они преподнесли агенту по недвижимости, – липа, и решит: именно они и были диверсантами, и, что более важно, они покинули графство Йонтсдаун в неизвестном направлении.

– Тогда, – продолжал Джоэль, – все уляжется или по крайней мере уйдет в сторону, и тогда для нас будет менее опасно выскользнуть отсюда и направиться обратно в Джибтаун.

– Как ты, – у меня сорвался голос, я закашлялся. – Как ты смог…

– Ты пытаешься спросить, как я узнал, что тебе нужна моя помощь?

Я кивнул.

– Это учительница, Кэти Осборн, позвонила мне из Нью-Йорка, – объяснил он. – Это было в понедельник, рано утром. Она собирается прибыть в Джибтаун во вторник вечером, сообщила она, хотя я о ней в жизни ничего не слышал. Она сказала, что ты должен был позвонить мне в воскресенье и все объяснить, но ты не позвонил, и я решил, что случилась беда.

Мы с Райей отправились в шахты с Хортоном в такую рань в воскресенье, что я позабыл позвонить Джоэлю.