Сумасбродка на выданье

– Я сильная, я справлюсь, – сказала я дрожащим голосом.

В книжках американских психологов подчеркивалось, что не следует унижаться перед мужчиной и допускать заискивания. Мужчины не уважают женщин, из которых можно веревки вить или вытирать о них ноги. Прежде всего, мужчина должен видеть в женщине личность, а не объект сексуальных развлечений, и желательно сильную личность, интересную и немного загадочную. Женщина-ноль никому не нужна, а только полный ноль будет ползать в ногах и умолять мужчину ее не бросать. Я не хотела превратиться в глазах Мирослава в «зеро», поэтому взяла себя в руки. У него была возможность разглядеть во мне женщину своей мечты, с массой достоинств и практически полным отсутствием недостатков. И если после всего того, что между нами было, он еще не понял, что я могу подарить ему рай на Земле, тогда не стоит на нем и зацикливаться. Если он в своей Москве забудет обо мне, тогда грош ему цена в базарный день. Как там Ритка говорит: «Если мы вам не нужны, то на фиг вы нам сда#лись».

– Отличная, мудрая мысль. Вот ее и надо скандировать про себя, а не реветь по туалетам! – прошептала я себе под нос, приближаясь к столику.

– Ксюнчик, твоя подруга сказала отличный тост, присоединяйся, – пропел Мирослав, приобнимая меня за плечи.

– Давай, за мир во всем мире! – провозгласила Ритка.

– За то, чтоб у нас все было, и нам за это ничего не было, – встрял Серега.

– Это уже следующий тост, – возразил Сашка красный, – не спеши!

Я поняла, что компания слегка меня обогнала по уровню алкоголя в крови. Не порядок. Я решила, что сегодня как раз подходящий момент, чтобы узнать, зачем люди надираются до поросячьего визга. Схватив свой бокал, я скоренько чокнулась со всеми и опрокинула в себя огненную жидкость.

– Круто, – оценил Сашка зеленый.

– Наш человек! – похвалил Сашка красный.

– Так, а теперь мой тост, а то обижусь! – заявил Серега и разлил новые порции.

Мирослав попытался было возразить, но все на него поперли буром, да так дружно, что он растерялся и отступил. И тут покатило веселье. Мы пили, играли, снова пили. Потом покинули казино и, перейдя дорогу, оказались в ночном клубе. Там снова пили, танцевали, кажется, вели себя немного развязано или раскованно, но это как посмотреть. Мы с Риткой пыталась танцевать канкан, Сашка красный взялся показывать стриптиз, его остановила заевшая молния на джинсах. Сашка зеленый ангажировал девчонок на «медляки», предварительно собирая с нас ставки: эта пойдет, а та нет. Серега с Риткой отплясывали такой рок-н-ролл, что полплощадки разбежалось в стороны. А я под бурные овации в кругу подростков отскакала хип-хоп. А потом мы с Мирославом целовались и танцевали белый танец под буги-вуги. В общем, было весело.

Только вот не помню, как попали домой. Я всегда удивлялась, ну как это можно чего-то не помнить наутро после пьянки. У меня были случаи, когда я выпивала лишнего, меня даже тошнило от излишков алкоголя, но чтобы провалы в памяти, такого раньше не было. Но все когда-нибудь случается в первый раз. Вот и беспамятство меня посетило. Это было похоже на картинки в калейдоскопе: вот мы в казино, вот в «Рудокопе», так назывался ночной клуб, вот в моей квартире. Кажется, мы пили шампанское, а может, это уже галлюцинации? Следующее за этим воспоминание очень красивое, яркое – мы занимаемся с Мирославом любовью. Только вот я ему зачем-то говорю, что люблю его, что он самый лучший мужчина. Интересно, что он мне на это ответил? Здесь я уже ничего не помню. Провал. Надо же,самое главное упустила.

Эти мысли одолевали меня, когда Мирик отмачивал мою голову под холодной водой в ванной. Он то совал мою голову под струю, то вытаскивал, когда я начинала захлебываться и вырываться. Вот тогда-то я впервые удивилась, что чего-то не помню, к примеру, в какой такой момент он оттащил меня в ванную. Я снова принималась восстанавливать в голове события, но ничего не получалось: казино, клуб, постель, ванная. Жуть. Где же связки, где постепенное течение времени?

– Отпусти меня, – стуча зубами взмолилась я.

– Тебе уже лучше?

– Да.

– Точно?

– Точно.

Бац. И уже спальня. Потолок кружится. Кровать качается. Как моя спальня попала на корабль?

Хрен его знает.

Опять тошнит. Господи, как же эти алкоголики пьют каждый день? Лучше сразу сдохнуть. Опять провал.

Ва-у-у! На этот раз тошнит сильно. Глаза категорически не желают открываться. И кружится уже не кровать, а голова. Собственно, эта самая голова превратилась в глобус, и чьи-то маленькие мягкие ручки вращают ее вокруг собственной оси. Бред. Ужасно тошнит. И кто-то пищит. Может, это я? Кошмар, мне на грудь упала скала, придавила к кровати. Но как бы ни было тяжело, надо встать, иначе уделаю постель. Ком в горле безудержно рвался наружу. Я застонала сквозь стиснутые зубы. Кто-то протяжно взвыл.

Кое-как разлепив глаза, я обнаружила, что по мне топчется Бегемот, вот вам и скала, вот и мягкие ручки. Кот тыкался мне в лицо и громко мяукал. Тошнота накрыла с головой. Я едва успела свесить голову с кровати, как меня вывернуло наизнанку. Фу, какая мерзость!