Сумасбродка

Уже издали он увидел в воротах Агафью, которая время от времени останавливала прохожих, — поболтать и посмеяться. Старая Агафья была человеком веселым и ни минуты не могла жить без общества.

Старуха тоже узнала юношу и начала здороваться, собираясь проводить его к своей жилице.

Они вошли в коридор, и Эварист направился было в комнату Зони, но Агафья указала ему на дверь в гостиную. Думая, что он застанет там кузину, Эварист вошел туда.

В комнате была одна Гелиодора. Она лежала на диване с книжкой в руках и папироской во рту. Увидев Эвариста, Гелиодора быстро вскочила.

— Я думала, вас нет в Киеве, столько времени я вас не видела…

— А Зоня где? — спросил Эварист, ища глазами кузину.

Удивленная вдова едко рассмеялась.

— Так вы ничего не знаете? Да она уже недель шесть как не живет у меня!

Эта новость поразила Дорогуба, словно гром среди ясного неба.

— Где же она? — вскричал он, подбегая к Гелиодоре.

— Выехала отсюда, — сказала вдова. — Уж вы-то знаете, пан Дорогуб, что я ничем ее не стесняла, у нее была полная свобода, она делала все что заблагорассудится, но вот чудачка: вдруг ей тут опротивело, ну и уехала она, я даже не знаю куда, мы с тех пор и не виделись.

Эварист онемел. Удар был неожиданный.

— Не может быть, — произнес он наконец, — чтобы вы совсем ничего не знали о ней, смилуйтесь надо мной, расскажите…

Вдовушка с сожалением покачала головой.

— Ей-богу, вы, как и все, влюблены в нее; удивительное счастье у этой девицы, все ее обожают, даже Евлашевский. Кстати, вы не знаете, что с ним стало?

— Ничего не знаю.

— Как в воду канул! Странная вещь: такой человек — и вдруг переменил курс. Говорят, он в городе, по вечерам ходит в гости к чиновникам, а из прежних друзей его никто не видит. Такого отступничества, признаюсь, я от него не ожидала!

Она снова покачала головой и, глядя молодому человеку прямо в глаза, тихо и доверительно сказала:

— Про Зоню я знаю, вы только не волнуйтесь, что она рассталась с Зорианом Шелигой… Он ее обманывал, такую красавицу, у него одновременно была другая любовница, да еще кто! Когда Зоня это узнала, она плюнула ему в лицо и выгнала вон. Сняла себе отдельную квартиру… живет одна со служанкой. Я слыхала, что по вечерам у нее собираются, сидят допоздна, а что говорят, повторять не хочу. В том же доме, на нижнем этаже живет некий Теофил Загайло, литовец, студент-медик, который, я слышала, от нее не выходит, влюбились они друг в друга без памяти. Лишь бы снова не вышло, как с Зорианом.

Она замолкла, не спуская глаз с Эвариста, а тот сидел со страдальческой миной, опустив голову, чуть дыша, и лишь изредка тихонько повторял:

— Несчастная! Пропащая!

Видя, как он убит, женщина пожалела Эвариста, — сердце у нее было мягкое и доброе; она тихо взяла его руку и добавила в утешение:

— Вот уж правда, ни за кого нельзя поручиться, клянусь здоровьем. Человек не знает, может ли он поручиться за себя самого. Ну, а что до Зони, то скажу вам, дерзкая она, сумасбродная, но умница и голыми руками взять себя не даст! О нет! Ей и дела нет до того, что люди о ней думают и хулят ее, видя, что она вытворяет. Ее это ни капельки не трогает. Ни перед кем она не опустит взгляда, плетите, мол, что хотите.

— Что это за новая напасть, этот Загайло? — спросил Эварист слабым голосом. — Вы знаете его?

— Видала, ничего себе хлопец, толковый очень, но вспыльчивый, горячий, порывистый. Бедняк, а выглядит довольно прилично, много говорит, любит спорить… Мне кажется, — добавила Гелиодора, — что и с этим она скоро порвет, трудно понять, чего она хочет!

Эваристу нечего было сказать, а вдова продолжала:

— Почему бы вам не зайти ко мне как-нибудь. Провели бы вместе спокойно вечерок, у меня, с тех пор как не стало Евлашевского, людей много не бывает… Так иногда несколько знакомых, а чаще я одна… Жаль мне вас, вы так одиноки, да еще влюбились в эту ветреницу…

Эварист вежливо поблагодарил и, поговорив еще немного, стал прощаться с хозяйкой, которая, не уставая приглашать на чаек, проводила гостя до самого выхода.

Узнать, где живет теперь Зоня, не составило труда, старая Агафья, увидев, что он выходит, остановила его и очень подробно все объяснила. Встревоженный угрожавшей кузине новой опасностью, Эварист решил в тот же день навестить ее.

В каменном доме, куда он пришел, ему указали выходившую во двор квартиру, в окнах которой уже горел свет. Дверь открыла невзрачная служанка и тут же исчезла, не докладывая хозяйке.

Зоня сидела около стола одна, усталая и такая же грустная, какой он видел ее в последний раз.

Когда Дорогуб вошел, Зоня встала и медленно пошла ему навстречу. Поздоровалась холодно, затем, приглядываясь к нему, сказала:

— Давно мы с вами не виделись.

— Так давно, — пробормотал он слабым голосом, — что я даже не знал, где вас искать, панна Зофья.

— А! Я оставила Гелиодору, — быстро ответила Зоня, — хорошая она женщина, но ограниченная, да еще командовать мною хотела и советы давать! Этого я не люблю!

Она указала ему на стул.

— Теперь я сама себе госпожа!

Эварист, который не мог одобрить ее, молчал.