Султан Юсуф и его крестоносцы

То же случилось и с жителями Дамаска. Сначала им в глаза ударила пыль, и они оглохли от грохота копыт, сослепу ужаснувшись, что грозные враги уже ворвались в их город и понеслись по улицам. Когда же все утихло и смолкло, они протерли глаза и увидели, что к городу приближается конный отряд. Остолбенев от неожиданности, эмир аль-Мукаддам даже не сообразил закрыть ворота.

Когда же выяснилось, что в Дамаск явилось живое воинство и привел его не Ангел Смерти, а Салах ад-Дин, некогда благоразумно управлявший городом от имени атабека, жителей охватило ликование. Эмиру ничего не оставалось делать, как присягнуть Юсуфу на верность.

Однако несмотря на радостную встречу, оказанную жителями, Салах ад-Дин не остался в городе, а решил отдохнуть с дороги в имении своего отца, находившемся в нескольких фарсахах от стен Дамаска. Старый дом напомнил о былых днях, и на закате Юсуф сильно затосковал о тех спокойных, почти безмятежных днях, когда он служил под началом мудрого, рассудительного атабека и удивлял его и всех эмиров только своим мастерством игры в поло.

«Отец! Ты, верно, и предположить не мог, что я так скоро вернусь в Дамаск… — обратился он в мыслях к своему родителю. — …а Дамаск вернется ко мне.

Сев в саду под старой шелковицей и предавшись воспоминаниям, Салах ад-Дин не заметил, как промелькнули часы и на землю пала ночная тьма. Холод наконец пробрался под его одежды и заставил очнуться. Он поежился и поднялся было с резной скамьи, чтобы уйти со двора в дом, но вдруг ощутил неясную тревогу и, невольно оглянувшись, заметил в нескольких шагах от себя сумрачную тень. Похоже было, что человек уже давно наблюдал за ним. Он стоял совершенно неподвижно и смотрел на Юсуфа.

— Кто здесь?! — громко вопросил он, ожидая, что сейчас со всех сторон к нему с факелами и саблями бросится на помощь стража.

Но все стражи как будто оглохли. Двор оставался темным и пустым, если не считать подозрительной тени, от окрика даже не шелохнувшейся.

Тогда Салах ад-Дин решительно вскочил на ноги, выхватил из ножен саблю… но в следующий миг его сковал по рукам и ногам тихий, спокойный голос, раздавшийся как будто со вех сторон.

— Здесь нет твоих врагов, Юсуф.

— Отец?! — обомлел Салах ад-Дин.

Колени у него подогнулись, и он вновь очутился на скамейке, под ветвями шелковицы.

— Да, мой сын, это я, — ответила тень. — Всемогущий Аллах позволил мне навестить тебя, поскольку ты не по своей вине задержался в дороге и мы не успели проститься… Теперь ты можешь сказать мне все, что хотел.

— Отец, — с трудом переведя дух, обратился к тени Салах ад-Дин. — Тогда я хотел только одного: чтобы ты освободил меня от клятвы на тот случай, если…

— Если бы атабек пришел в Египет, — в тот же миг договорила за него тень. — Ты получил разрешение от этой клятвы. Но ты бы все равно не стал воевать с атабеком, даже если бы он двинулся на Египет с большим войском, не побоявшись оставить за спиной Мосул и своего коварного племянника. Ты бы нашел выход. Все равно атабеку некого было бы оставить в Египте, кроме тебя. Он это понимал… В худшем случае он умер бы в Каире, а не в Дамаске, чего он в глубине души опасался. В будущем тебе тоже придется этого опасаться.

— Тебе известно будущее, отец? — с замиранием сердца вопросил Салах ад-Дин.

— Не в той степени, в какой хочется нам обоим, — ответила тень. — Пути Аллаха неисповедимы. Одно несомненно: Всемогущий Господь принял твою клятву. И Он будет помогать тебе, пока ты будешь полностью полагаться на Его волю и на то, чем тебя Господь снабдил в полной мере…

— Чем? — растерянно спросил Юсуф.

Тень молчала.

— Чем, отец? — вновь спросил Салах ад-Дин, чувствуя, как тишина разверзается перед ним бескрайней пустыней.

— Страхом, — вдруг донеслось из темноты слово.

— Страхом?! — немеющими устами откликнулся Салах ад-Дин.