Сулла

Саллюстий, наш главный источник по этой теме, все объясняет необузданным властолюбием нумидийского царя и его коварством, с одной стороны, и продажностью римской верхушки — с другой. Когда Югурта воевал под Нуманцией, циничные юнцы-нобили якобы подговаривали его действовать смелее и становиться царем всей Нумидии в обход остальных родственников, а если в Риме кто проявит недовольство, таких можно подкупить (Югуртинская война. 8.1). Именно так, согласно Саллюстию, Югурта и поступил, убив братьев и подкупив сенаторов, а также главу сенатской комиссии Опимия. Поэтому тот произвел раздел Нумидии будто бы в его пользу (13. 7–8; 15–16, 20.1). Именно из-за царских денег Луций Бестия и Марк Скавр пошли на позорный мир с врагом (29. 1–6). Подчиненные Бестии за взятки вернули Югурте его слонов и перебежчиков (32. 3–4). Не исключает Саллюстий мздоимства и со стороны Спурия Постумия (36.3). Подкуп центуриона и целых подразделений вспомогательных войск помогает царю разгромить Авла Постумия (38.6).

Итак, выходит, подкуп — «страшное оружие Югурты».[180] Но так ли это на самом деле? Что получил за свои деньги властитель Нумидии? Казалось бы, странный вопрос — все то, что перечислено выше. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что Саллюстий, желая показать честолюбие и коварство царя и продажность римской верхушки, ретуширует, а то и просто искажает события. В частности, раздел Нумидии был проведен отнюдь не в пользу Югурты — ему достались территории пусть и большие, но куда менее освоенные, чем Адгербалу. К тому же последний, имея общую границу с римской провинцией Африка, имел возможность получить оттуда помощь.[181]

Чтобы сбить читателя с толку, Саллюстий пишет (16.5), будто владения Адгербала имели лишь внешние преимущества (specie quam usu), а Югурте достались территории с большим числом возделанной земли и более многочисленным населением (agro virisque opulentior).[182] Удивительно, что такое решился утверждать человек, назначенный в 46 году наместником Нумидии и потому неплохо знавший ее — на самом деле все обстояло иначе.[183] Не только городская жизнь, но и сельское хозяйство в прилегавших к бывшим владениям Карфагена областях Восточной Нумидии были развиты куда лучше, чем в Западной.[184] Конечно, на землях Югурты жили лучшие воины, что доказывается его последующей победой над кузеном.[185] Но, владея богатой Восточной Нумидией, он мог просто перекупить воинов Адгербала — особенно если следовать образу мастера коррупции, нарисованного Саллюстием. К тому же, если бы Адгербалу дали западную часть Нумидии, он оказался бы зажат между владениями Югурты и его тестя, мавретанского царя Бокха, без возможности напрямую получить помощь из римской Африки.

Не удалось Югурте подкупить и два последующих посольства — он просто проигнорировал их требования. Кстати сказать, Саллюстий твердит о продажности Марка Скавра, возглавлявшего последнюю из миссий (15.5; 28.4; 29.2). Но все же он не пишет, будто ему дали взятку, когда он приезжал к Югурте во время войны с Адгербалом, — это должен понять сам читатель.[186] Как гласит латинская поговорка, sapienti sat, умному достаточно. Что же дал подкуп посольства Скавра, на который намекает Саллюстий? Ничего. Все равно царю объявили войну и потребовали от него полной и безоговорочной капитуляции.

Но ведь как долго церемонились с агрессором! Отправляли к нему целых три посольства, отдали ему половину царства, хоть и не лучшую (могли бы вообще ничего не давать), а потом еще дважды пытались уговорить — прямо мюнхенский сговор какой-то! А когда, наконец, начали воевать, предпочли быстро заключить позорный мир. Неужели не обошлось без взяток? Особенно легко в это поверить современному читателю, постоянно узнающему из телепередач и газет о скандалах «наверху».

Так-то оно так, но следует помнить, что мы в данном случае заложники главного источника — труда Саллюстия. Являлся ли в глазах сенаторов Югурта агрессором с самого начала? Трудно было поверить, что он один напал сразу на двух братьев. Саллюстий сам признает, что Гиемпсал презирал Югурту как бастарда (Югуртинская война. 11.3). Так почему бы сыновьям Миципсы не составить заговор против низкородного кузена?[187] Мы не знаем, существовал ли такой заговор, но важно, как мог преподнести события сам Югурта, и это выглядело бы правдоподобно. К тому же он напомнил о своих заслугах перед Римом в Нумантинской войне и о дружбе с самим Сципионом Эмилианом (15.1; 22.2). Да и вообще соседние с Римом царьки обычно имели там покровителей, которые защищали их интересы. Это было в порядке вещей, и лишь стараниями недругов действия патронов Югурты были представлены как измена.[188]