Сулла

Налагая на провинцию эти выплаты, Сулла счел нужным обосновать свои действия перед теми, на кого налагалось наказание. Он приказал, чтобы к нему в Эфес со всех городов явились влиятельные граждане, и произнес перед ними речь, которую передает Аппиан. Конечно, она воспроизводит то, что сказал Сулла, далеко не буквально, но в общем и целом ее содержание следует признать достоверным. В первую очередь, как водится, Сулла напомнил эллинам о тех благодеяниях, которые они получили от римлян, — ведь даже когда они поддержали мятеж Аристоника и боролись с Римом четыре года, они не были наказаны и за 24 года «дошли до высокой степени благосостояния и блеска как в жизни и привычках частного обихода, так и в государственных учреждениях»; однако вследствие такого продолжительного мира и роскоши жизни они вновь обнаглели и поддержали Митридата. Конечно, за это их уже постигла кара — убийства и конфискации, которые произвел в их городах понтийский царь («так что вы сразу можете видеть на себе и сравнивать, чье покровительство вы предпочли бы»), а некоторых покарали и римляне — «но нужно возложить ответственность за все содеянное и на вас всех сообща… Но да не придут никогда на мысль римлянам ни такие нечестивые избиения, ни безумные конфискации или подстрекательства к восстанию рабов, или другие варварские поступки». «Щадя племя и имя эллинов и их славу в Азии, ради столь дорогого для римлян своего доброго имени», Сулла предписал немедленно внести налоги за пять лет и уплатить военные расходы, которые уже произведены и которые еще будут. Распределить эти новые подати по городам Сулла брался лично, а на тех, кто их не внесет, обещал наложить наказание как на врагов (Аппиан. Митридатика. 62).

Эта речь была выдержана во вполне традиционном для римских политиков духе. Примерно в таком же духе будет говорить через сорок лет триумвир Марк Антоний, тоже объявляя эллинам Азии о наложенных на них денежных взысканиях. Всякий раз, когда вставал вопрос о деньгах, эллины оказывались в чемнибудь виноваты, и только милостью римлян объяснялось то, что они не были «наказаны по заслугам». При этом аппетиты все росли, и со временем сумма, взысканная Суллой, действительно стала казаться скромной.[1042]

Для сбора этой суммы вся Азия была разделена на 44 податных округа. Это не значит, что Сулла покусился на «святое» — отменил введенную в Азии Гаем Гракхом для сбора налогов откупную систему.[1043] Вряд ли Сулла был так неосторожен, чтобы отдалить от себя публиканов путем рассчитанной атаки на их финансовые интересы. С другой стороны, сбор денег при помощи римских публиканов в 84 году был просто невозможен — на Востоке купеческие компании понесли тяжелые потери во время резни 88 года, а в Риме их капиталы контролировали враги Суллы. Таким образом, из сбора контрибуции их исключила необходимость, а не политика.[1044]

Сбор контрибуции был для городов очень обременительным. «Города, не имея средств и занимая под огромные проценты, стали закладывать ростовщикам кто театры, кто гимнасии, кто свои укрепления и гавани и всякое другое общественное достояние. Так были собраны и доставлены Сулле деньги, и несчастьями была исполнена Азия до предела: на ее берега совершенно открыто нападали многочисленные разбойничьи шайки, что напоминало скорее военные походы, чем разбойничьи налеты» (Аппиан. Митридатика. 63. 261–262). Конечно, высказываемое дальше Аппианом предположение, что Сулла, желая еще сильнее наказать греков, сознательно не вел борьбу с разбойниками, несостоятельно, да Аппиан и сам это понимал и потому дальше указал и более реальную причину — он торопился в Рим для борьбы со своими противниками. Что же до откупной системы, то после временной приостановки изза войны она уже в 70х годах вновь действовала вполне исправно.[1045]

Кроме наложенной на Азию денежной подати, города, которые особенно провинились перед римлянами, получили на постой солдат, причем на очень тяжелых условиях. «Было указано, что домохозяин обязан ежедневно выдавать своему постояльцу по четыре тетрадрахмы и кормить обедом его самого и его друзей, сколько бы тому ни вздумалось привести, а центурион получал пятьдесят драхм в день и одежду — отдельно для дома и для улицы» (Плутарх. Сулла. 25. 4–5). Смысл этой меры в наказании не просто «предателей» греков, а именно частных лиц, поскольку контрибуции оплачивали из общественных средств — недаром Аппиан пишет, что городам приходилось закладывать театры и гимнасии. Если бы богачи раскошелились, то на такие меры идти не пришлось бы. И чтобы состоятельная верхушка, отвечавшая за позицию своих общин в ходе войны, не радовалась легкой жизни, Сулла «пожаловал» ее постоем солдат.