Судороги

– Это ты верно подметил, – произнесла Стэлла. – Кто-то в них мусорит, а потом называет их грязными? Так, что ли?

Яну нечего было на это возразить.

– Сами гадим, а потом чему-то удивляемся! – Стэлла с горькой усмешкой смотрела на Яна. – А леса наши действительно самые чистые! Воздух в них родной!

– Это очень верно Вы говорите, – раздался совсем рядом чей-то незнакомый голос. – Разрешите Вам поаплодировать!

Стэлла и Ян оглянулись и увидели молодого мужчину, который начал аплодировать Стэлле за ее пение.

– Вы уж извините, я тут ненароком. Да вот услышал Ваше пение. У Вас потрясающий, великолепный голос! – произнес незнакомец.

– Спасибо, – скромно ответила Стэлла.

– Да, природа у нас действительно хороша, – продолжил незнакомец. – Не возражаете, если я присяду?

– Присаживайтесь, пожалуйста, – предложил Ян.

– Спасибо, – ответил незнакомец и вдруг чуть ли не разрыдался.

– Что с Вами? – спросила Стэлла, глядя на незнакомца, – У Вас что-то произошло?

Незнакомец утерся рукавом. Он сидел, склонив голову. Затем резко вздернул голову и с силой зажмурил глаза.

– Скажите, а как Вас зовут? – спросила Стэлла незнакомца.

Тот взглянул на нее. Глаза его полны были слез. Он вздохнул и произнес:

– Иваном.

Действие пятьдесят восьмое

Татьяна Сергеевна шла по длинному коридору института. По жизни влекло ее к биологии. У нее, красивой женщины среднего возраста, буквально глаза загорались при виде колб самых разных форм, пробирок, разных пузырьков и лабораторных банок с притертыми крышками. В общем, всякого рода скляночки сводили ее с ума. Любила она и хирургические инструменты. Лаборатория была всей ее жизнью. Всегда в чистом белом халате. Вообще она была аккуратна. Белая шапочка на голове подчеркивала ее внешнюю и уж тем более внутреннюю строгость. В ушах носила она маленькие золотые сережки с небольшими рубинами. Она не любила бижутерию. А вот ювелирные изделия предпочитала потому, что привносили они в ее серьезный характер красоту, а главное – дополнительную строгость. Но несмотря на все эти строгости, она была внимательным к людям человеком. Да и к тому же добрым. Она могла понять и чужую боль, и даже сострадать этому человеку. Но никогда не переходила границы дозволенного, считая это непозволительным. Да, она всегда держала себя в рамках, а иначе она не была бы той, кто она есть – прекрасной женщиной и человеком науки! Хотя мужчины нет-нет, да и решались словно ненароком ее приобнять. Она иногда даже позволяла прижать ее к себе. Она действительно обладала обаянием. Особенно привлекательно выглядела именно в белом халате и с белой шапочкой на голове. Белокурые волосы ее спадали на плечи. Она действительно выглядела красавицей. Она не была замужем. А отношения с мужчинами считала для себя не совсем приемлемыми. За ней пытались ухаживать, но она понимала, что все может закончиться только постелью. Да, она была красивой, привлекательной, но вот ждать любви ей не приходилось. То ли характер не позволял, то ли просто боялась отношений. А тут как-то и вовсе, придя домой, раздевшись и став под душ, посмотрела на себя в зеркало. И тут она поняла, что годы уже не те. «Старая я дева», подумала она про себя. На лице морщин не было, но на нее глядела уже не та девушка, которая когда-то озорно улыбалась ей, а действительно дева. Она посмотрела на груди. Еще не женские, но уже не девичьи. «Дожила. Ни рыба, ни мясо», вновь подумала она. Она села в ванную и задумалась. Потом решила вообще принять ванну. Она легла. Вода приятно журчала, наполняя ванну. «А что, если в конце концов плюнуть на все, да и завести любовника?» пришла ей в голову мысль, когда она разглядывала свое тело. «По крайней мере мужчинам я нравлюсь. Нет-нет, да и обнимут. Может я ожидаю того, чего и вовсе нет? Чистой любви, рыцаря на белом коне! А может его и не нужно? Почему-то я боюсь интимных отношений. Состроила из себя строгую недотрогу. И вот пожалуйста, одна. Лежу в ванной. Даже спинку некому потереть.» Так она лежала и думала обо всем этом, гладя руками свое тело. Создавалось впечатление, что если она сиюминутно приступит к интимной жизни с мужчиной, то все сразу исправится, как по мановению волшебной палочки. Она так задумалась, что даже не заметила того, что вода целиком наполнила ванну:

– Ой! – воскликнула она, выключая воду. Затем глубоко вздохнув, немного прогнулась вперед телом.

– А все-таки я еще ничего, – проговорила она, глядя на торчащие из воды соски. – А может взять, да и выйти замуж за кого-нибудь? Нет! За кого-нибудь не надо. Но за кого тогда? Может за того, кто все-таки покрепче обнимет?