Судороги

– В действительности я понимаю, о чем, собственно, вы меня просите, – Лилия Александровна наливала чаю ранним гостям и себе. – Ведь очеловечивание иммуников, хотя по-научному их правильнее называть иммунологическими андроидами, очень серьезная их способность. Они чувствуют друг друга. Это очень интересно. Ведь дело в том, что в таком случае мы имеем дело с очень интересной активацией дендритов! И особой физиология так называемого плексиморфного слоя коры полушарий конечного мозга, telencephalon. Самого первого слоя, который относится к разряду неспецифического. Эмоционально он заряжает всю кору!

– Вы хотите сказать, – Нечаев серьезно смотрел на Лилию Александровну, – что мы в преддверии научного обоснования, таких ненаучных вещей, как телепатия?

– Вы не только симпатичны, но к тому же еще и весьма догадливы, – Лилия Александровна улыбнулась Нечаеву. – Можно сказать, что именно так. И это далеко не все!

– Так, – произнес Росс, – интересно получается. Сначала наука отказывается от этих, так сказать, бредовых идей, а теперь сама говорит о их вполне научном смысле! Потрясающе!

– Да все дело в том, – Лилия Александровна отхлебнула из блюдца, – что наука слишком консервативна. Впрочем, это не так уж плохо. А то был бы хаос. Просто мышление в данном случае, вы уж простите, но очень уж плоское. В этом все ее проблемы.

– И это говорите Вы! Деятель науки! Фундаментальной! Профессиональный генетик! – Росс был не просто в недоумении, а даже несколько раздражен.

– Увы, дорогой Альфред, – попыталась успокоить его Лилия Александровна. – Но это ведь действительно так! Я думаю, что как человек истинно научный Вы должны это признать.

– Да, конечно, – произнес Росс, – но не далее, как вчера Вы заявляли, что Вы не признаете никакой мистики! Так что же изменилось за ночь?

– А Вы, Альфред, ответьте, почему прибежали ко мне в такой ранний час? Что заставило Вас, человека науки, сделать это? Нечаев Вас отговаривал, а Вы? Да и простите, после вчерашнего разговора я бы могла не поверить в существовании иммунизированных андроидов. Однако, рассказ Анны, честно говоря, произвел на меня впечатление. Так что Вы хотите? А потом зачем-то испытывали меня? Думали, что со мной что-то произошло нехорошее. Как это понимать, Росс? – парировала Лилия Александровна.

– Да, я все понимаю, – произнес Росс, озадаченный такими вопросами, почти что допросом. – Я думал…

– Что Вы думали? – Лилия Александровна смотрела на него. – Ну, ответьте!

– Я думал, что с Вами произошла беда, – тихо произнес Росс.

– Со мной? – Лилия Александровна иронично улыбнулась. – А с какого… простите, откуда у Вас появилась такая мысль?

Росс не знал, что ответить. Он помнил, как будучи в гостях у Роуэна, он тоже видел во сне то, что заставило его покинуть старого профессора и приехать обратно. А именно образ Лии, который говорил ему о том, что надо возвращаться.

– Да, – ответил он после некоторого молчания. – Я был предупрежден во сне. Предупрежден о какой-то опасности, которая Вам угрожает. Но теперь… – он замолчал. Вдруг как будто начал чего-то вспоминать. После произнес:

– Слушайте, я ничего не помню. Ровным счетом ничего.

Нечаев взглянул на Росса и улыбнулся:

– Ээээ, Альфред, да у тебя никак склероз? Что ж, я все понимаю. Сам много чего забываю. Но чтобы дойти до такого!

– А Вам не кажется это несколько странным, дорогой Александр Павлович? – произнес Росс.

– Что у Вас начало склероза? – Нечаев весело смотрел на друга. – В таком случае, не удивлюсь, если Вы обнаружите у себя не застёгнутую ширинку.

Росс «автоматически» поправил брюки:

– Вам лишь бы пошутить, Александр Павлович, а вот мне не до шуток!

– Друзья, – произнесла Лилия Александровна, – мне кажется, что вы пришли послушать то, что мне удалось нащупать в сфере генетики, по поводу так называемых иммуноандроидов и их очеловечивания. В конце концов, что будет, если они вступят в половой контакт с обыкновенными людьми и что из этого получится. Вы, я думаю, за этим пришли, а не проверять свои штаны по поводу расстегнутой ширинки. Уж поверьте, Ваши достоинства в любом случае останутся при Вас! Даже если они весьма шикарные! Так о какой опасности по поводу меня Вас предупреждали? Вернее, что за опасность?

– Убейте меня – не помню! – чуть не воскликнул Росс. – Ну ведь предупреждали! Предупреждали!

– Да не волнуйтесь Вы так уж сильно из-за сновидений! В самом деле, Альфред! Будьте благоразумны. Все будет хорошо, – Лилия Александровна, вопреки всему, подошла к Россу и обняла его.

– А вы не ревнуйте, Александр Павлович, – обратилась она к Нечаеву.

Тот ничего не мог ответить. Просто ухмыльнулся. Наконец, Лилия Александровна, усевшись за стол, начала:

– Итак коллеги, теперь Вы, наверное, хотите все-таки услышать от меня то, за чем пришли?

– Да, конечно! – чуть ли не в один голос ответили ученые и приготовились внимательно слушать.

Действие сорок восьмое

В комнате Тома раздался телефонный звонок.

– Алло! Слушаю, – Том держал в руке мобильный телефон.

– Алло! Том! Ты где сейчас? – раздался в телефоне голос Брауна.