Судный день Орбитсвиля

Никлин забыл обо всем остальном, когда увидел стройную фигуру Зинди в зеленом платье. Девушка стояла у покрытого оранжевыми пятнами цветов куста банданы. Чэм куда-то делся, проявляя такт и деликатность, и Никлин в одиночку направился к Зинди. Когда он подошел поближе, девушка взглянула на него каким-то странным, внимательным и задумчивым взглядом. Этот взгляд необъяснимым образом напомнил ему последнюю встречу с Дани.

– Здравствуй, Зинди, – неловко сказал Никлин. – Я слышал, ты уезжаешь домой.

– Да. – Ее глаза неотрывно следили за его лицом. – Назад, в Оринджфилд. На время.

– Это хорошо. – Он никак не мог заставить себя взглянуть ей в глаза. – А… Мне надо идти, Зинди. Я нужен Роппу на корабле.

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем ты нужен Роппу на корабле?

– Ну, видишь ли… – Джим страстно желал найти добротную, правдоподобную причину. – Корабль не предусмотрен для стоянки на таком мягком грунте. В вертикальном положении он должен покоиться на шести специальных опорах. А сейчас мягкий грунт давит непосредственно на обшивку корабля и постепенно разрушает несущие конструкции. Это может привести к нарушению герметизации и…

Смутившись, он замолчал, Зинди же разразилась довольным смехом.

– Все это бычий навоз, – предъявила она свое обвинение. – Ты лжец, Джим Никлин! Это одна из твоих историй! Ты все выдумал.

– Ну… – Он наконец посмотрел Зинди в глаза и некоторое время размышлял над тем, что же увидел в них. И решил, что видит ничто иное, как радость. В глазах Зинди сияла радость! – Может, ты и права.

Зинди перестала смеяться.

– Что с тобой произошло, Джим?

– Я… – Он растерянно и безнадежно развел руками. – Я сбился с пути, Зинди. Это все, что я могу сказать.

– Вполне достаточно.

Она подошла поближе, обняла его и поцеловала. В ее прикосновениях, в ее прижавшемся к нему теле не было ничего чувственного. От ее волос исходил детский запах чистой испарины. Джим долго сжимал девушку в объятиях, затем отступил на шаг, порылся в кармане и достал древнюю монету, которая уже однажды висела на ее груди.

– Ты не заберешь ее обратно? – спросил он.

– Я как раз собиралась попросить тебя об этом. – Зинди положила монету на раскрытую ладонь. Пропеллеры "Керлью" зашумели. – Похоже, они скоро взлетят, Джим. Тебе надо пошевеливаться.

– Пошевеливаться?

– Да, пошевеливаться! Самолет Дани взлетит через пару минут. А ты все стоишь здесь. Ты что, собираешься позволить ей лететь в Бичхед одной? Никлин проследил за направлением ее взгляда и увидел Дани в группе ожидающих очередной посадки. Рядом с ней он узнал человека в форме. Пера Боссардта.

– Может, она и не одна летит?

– Отправляйся туда и выясни! – Крошечный подбородок Зинди решительно вздернулся. Жест хорошо знакомый ему по прежним временам. – Джим Никлин, если вы ничего не сделаете, я никогда больше не заговорю с вами. Отправляйся!

– Хорошо, хорошо!

Никлин медленно зашагал в высокой траве. Кровь стучала в висках. Он остановился в десяти шагах от группы, не в силах найти слова, которые скажет Дани. Женщина стояла совершенно неподвижно и смотрела на него из-под полей черного сомбреро. На лице Боссардта появилась легкая вопросительная улыбка.

– Дани, – в отчаянии сказал Никлин. – Мне нужно поговорить с вами.

Он ждал, понимая – все висит на волоске. Если Дани попросит его подойти, то их разговор услышат все остальные и в нем не будет никакого смысла. В тени сомбреро ее лицо было необычайно красивым и абсолютно непроницаемым. Непроницаемым, как всегда. Прошло несколько томительных секунд. Затем Дани отделилась от очереди и подошла к нему.

– О чем вы хотите поговорить? – Ее глаза под тяжелыми веками были холодны и спокойны, в них сквозило легкое любопытство.

Голова его была пуста.

– Что вы собираетесь делать в Бичхеде?

– Какое-то время ничего. Мне нужен отдых.

– Нам всем нужен отдых. – Никлин попытался улыбнуться. – Нам здорово досталось.

– Да.

– Что ж… Быть может, как-нибудь увидимся в Бичхеде.

– Быть может. – Дани оглянулась на людей, смотревших на них из летательного аппарата. – Самолет сейчас отправится.

– Да… – Никлин судорожно сглотнул воздух. Он понимал – такой момент ему больше не представится никогда в жизни. – Не улетай, Дани. Не улетай сегодня.

Ее глаза расширились.

– Что вы говорите?

– Я говорю, что мне плевать на те деньги. Я говорю, что сожалею обо всем, что я сказал тебе в прошлом. Я сожалею, что так плохо обходился с тобой все это время. Я говорю, что не хочу, чтобы ты уезжала. Я…

Я люблю тебя, Дани.

– Этого недостаточно, Джим.

Ее тихий голос дрогнул.

– Тогда…

В то утро в Оринджфилде…

Когда я приехала к тебе…

– Да.

– Ты веришь?.. Я любила тебя, Джим! Ты веришь? Если ты сомневаешься, если ты хоть немного сомневаешься, Джим… Хоть тень сомнения… У нас никогда ничего не сложится.

– Я верю! – с жаром ответил он. Пот заливал глаза. Он моргнул, чтобы лучше видеть. – Я клянусь…

– Не надо клясться, – пробормотала она, прижав палец к его губам. –Ты сказал эти слова, и я не хочу больше ничего слышать.

Дани прижалась к нему. Никлин обнял ее и в тот же миг понял, что на них со всех сторон смотрят десятки людских глаз.