Судите и судимы будете

Мысль о посещении планеты в качестве резидента, поиски неведомого 'зверя' и его поимка виделись Богдану смутными. И уж всяко неромантичными. Реальная угроза, чуждая цивилизация, жесткие рамки как временные, так и социальные — все это действовало угнетающе. Нет, Дан был человеком думающим, не слепо подчиняющимся приказам. Но это не означало, что он собирался их игнорировать или оспаривать. План Пелева выглядел разумным, продуманным, страховка надежной… Но в таких экспериментах не бывает абсолютной уверенности. Риск велик. Угроза разоблачения и, скажем так, внезапной смерти присутствует явно. К тому же, не факт, что план сработает, как задумано, и Кристиан не захочет внести в него свои коррективы.

В общем, пищи для раздумий достаточно. Чем в краткие мгновения отдыха Шептунов и занимался. В остальное время, его рвали на части. Пожалуй, единственное место, где он еще чувствовал себя уютно, лаборатория Яши и Леопольда.

Они его не слишком допекали, разговоры чаще всего звучали мягкой музыкой и не обязывали к глубокому анализу. Но с удивлением Дан отмечал, что именно после этой болтовни вся каша в его голове превращается во 'владение информацией' и сведения четко раскладываются по нужным полочкам.

Без сомнения по части Януса оба ученых оставались непревзойденными специалистами. А еще, они просто любили загадочную планету.

Сегодня, Джерски впервые остался довольным результатами обучения. Он посоветовал Дану сделать небольшой перерыв, на пару дней, а затем проверить, как усвоились данные. За две недели Шептунов получил практические навыки и научился использовать их. Он овладел общим языком Януса, несколькими наречиями и даже псевдотайным кодом Волшебников. Общий язык, кстати, оказался похожим на универсальный земной, за исключением некоторых искажений и наслоений возникших в результате ассимиляции землянами (точнее их генномодифицированными потомками) ряда рас.

Дан освобождению искренне обрадовался, и направился прямиком к Лео. Они давно договаривались провести совместную, обзорную лекцию по Янусу, которую когда-то так и не успели закончить. Кроме того, Леопольд намеревался помочь Богдану разобраться с рядом особенностей социального строя на Янусе, географией, климатом и по особой просьбе происхождением и историей рас. После категорического отказа Мякишева от сотрудничества, Шептунов немного поискал другие варианты. Но после анализа многочисленных диалогов с разными специалистами пришел к выводу, что объяснения Лео доступнее и содержательнее, чем, чьи бы то ни было. Сам Благой от такой похвалы смутился и вспыхнул, сравнявшись цветом лица с огненными волосами.

Договоренность была достигнута, и Дан получил дополнительную возможность периодических передышек, в которых очень нуждался. Его иногда мучила совесть, голос которой он топил в кофе, приготавливаемом лично Леопольдом. Сравнивать свои потуги с трудоголизмом Митьки Дан не пытался. Но здоровьем рисковать собирался все же он, а не Пелев. Будем справедливы.

Дан впихнул в себя порцию обеда и торопливо поднялся из-за стола. Дел невпроворот. От усталости мутилось в глазах, но Шептунов сурово себя отдернул и следом торопливо пообещал измученному перегрузками организму кружку горячего кофе. После чего, зевая и почесывая подбородок, поплелся в направлении лаборатории.

Яша, как обычно, ковырялся среди колб и пробирок, нежной и трепетной любовью одаривая исключительно изучаемые им в данный момент микроорганизмы. Леопольд сидел в кресле, закинув ноги на стол, и в полной прострации смотрел на один из трех огромных экранов. Богдан подошел к нему и молча присоединился к просмотру. Глазеть в общем-то было не на что. Красивая картинка — практически пастораль — лужок, пасутся какие-то животные, похожие на розовых овец. Ничего особенного.

— Привет, — рассеянно произнес Лео, — ты погляди, какое гадство.

Шептунов не понял, о чем идет речь, поэтому соглашаться не спешил. Он сел в соседнее кресло и поинтересовался:

— А в чем гадство-то?

— Я не могу понять, почему мы их не видим, — разочарованно добавил Лео и обратил внимание на инспектора. — Пришел?

— Ну… да, — окончательно сбитый с толку, ответил Дан. Решив, что без кофе он уже не может воспринимать окружающую действительность адекватно, поднялся и направился к аппарату.

— И мне? — не поднимая головы от силового фиксатора вопросительно пробубнил Яша.

— И тебе, — чувствуя, как мало понимает в этой жизни, согласился Дан и занялся кофе. Когда ароматный напиток амброзией растекся в горле, он с проснувшимся интересом начал разглядывать лужок.

— А что это за пейзаж? Местность незнакомая.

Леопольд запустил пятерню в волосы, взлохматил и без того торчащие во все стороны рыжие кудри.

— Мы же собирались сегодня поговорить о Янусе? Ну вот, начинаем… Помнишь, я рассказывал об островах? На них обитает клан людей. Они себя островитянами называют, между прочим.

Подозревая, что сейчас Леопольда понесет по волнам творческого припадка вдохновения, и он начнет скакать с темы на тему в произвольном порядке, Шептунов решил скорректировать траекторию.