Судить буду я

Он сам оказался заложником игры. В первые годы он стабильно выигрывал. С шальных денег купил пятикомнатную кооперативную квартиру в престижном районе, прозванном в народе "дворянским гнездом". Работнику прокуратуры это не составляло труда, тем более пайщиком он оказался солидным, выплатил всю сумму сразу, в ту пору разного рода начальники норовили жилье урвать за казенный счет и с успехом это делали, но Газанфар не хотел и дня ждать в очереди. И кооперативный гараж, и первая машина, можно сказать, с взяток и выигрышей появились, на зарплату прокурора особенно не разгуляешься. Рос и его авторитет "каталы" — так игроки между собой называют картежников. Тут главное в срок гасить долги, если проиграл, каталы, не обремененные долгами, имеют право на отыгрыш даже без наличных, гарантией тому их авторитет.

Газанфар долго был уверен, что он в любое время без труда может оставить карты, ибо в игре особенно "не зарывался" и видел в этом свою силу. В картах, как и в жизни, был расчетлив, обладал холодным разумом и при внешней эмоциональности легко контролировал свои чувства. Успех за карточным столом можно было бы объяснить и аналитическим складом ума, он ведь закончил знаменитую сто десятую математическую школу Ташкента и обладал феноменальной памятью, в игре такой человек имеет фору, ибо великолепно помнит сброшенные карты. Если бы не карты, Рустамов мог стать выдающимся шахматистом. Он так был уверен в своих силах, что мечтал, если вдруг повезет и выиграет миллион (такое по тем временам случалось, но редко), плавно "сойти с игры". Купил бы себе спокойное, но денежное место и вел бы размеренную жизнь буржуа — миллион в нашей стране, при повальной нищете, все-таки большие деньги.

Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает… Женился Газанфар, по местным понятиям, несколько поздновато, в двадцать восемь, но ему и тут повезло, взял девушку хорошего и знатного рода, прямо со школьной скамьи. Но через полгода — первый звонок судьбы: в игре можно не только выиграть, но и все потерять…

Вскоре после свадьбы он впервые крупно проигрался, причем, крутому человеку, от которого отмахнуться было невозможно. В минуты отчаяния Рустамов даже замыслил его убить, но это оказалось ему не по зубам. Больше того, тот, словно читал его мысли, однажды, встретив у прокуратуры, сказал:

— Другому бы я, наверное, и скосил долг, но менту — никогда. Меня не поймут… — и, выдержав паузу, глядя в глаза, добавил: — Если задумал подлянку, предупреждаю: к вашему брату я жалости не знаю.

Договорились, что в счет долга он отдает свою пятикомнатную кооперативную квартиру с обстановкой, гараж с машиной и съезжает в трехкомнатные апартаменты панельного дома в двадцать шестом квартале Чиланзара, рядом с обводной дорогой. Пришлось готовить жену к переезду, сроки поджимали. Та, естественно, в слезы, к родителям. Тут он получил еще один удар. Отец жены, видимо, знавший, что такое муж-картежник, тихо, но быстро устроил дочери развод и вернул ее домой. Но судьба в первый раз лишь просигналила ему, ибо в тот же день, когда ушла жена, он выиграл гораздо больше, чем проиграл, уладил со своими долгами, остался все-таки в престижном доме, но без жены. Потом он женился еще раз, но, не прожив и года, развелся — теперь по своей инициативе. Жена попалась ленивая, ни готовить, ни стирать, ни вести дом не умела, да и не хотела, одни косметические салоны и портнихи на уме, домой не дозвонишься, вечно на телефоне часами висела.

Вскоре он обнаружил, что положение вечного жениха в большом городе имеет свои преимущества. Обычно он держал в поле зрения трех-четырех девушек, они и стирали, и квартиру убирали тщательно, конкуренция обязывала. Кого такое положение не устраивало — уходили, но, как ни странно, вакансия тут же занималась, зачастую подружками предыдущей соискательницы. Он так и говорил строптивым: свято место пусто не бывает. А женихом он казался завидным: молодой, спиртным не злоупотребляет, не курит (картежники следят за своей формой строго), работает в солидном учреждении, при машине, пятикомнатная, роскошно обставленная квартира в хорошем районе, словом, от женщин Рустамов отбоя не знал, а точнее, знал им цену… Но вряд ли могла бы найтись девушка, которая сумеет завладеть его сердцем, — он давно с ног до головы принадлежал дьяволу, картам.

Сохранив квартиру, он, поверив в свою удачу, быстро забыл о том, что готов был на убийство из-за денег. Правда, случались и проигрыши. Однажды, узнав, что он улетает с инспекцией в Навои, где много исправительно-трудовых колоний, его попросили передать заключенному письмо, а в награду списали картежный долг. Он потребовал еще пять тысяч наличными, якобы для тюремной администрации, и, к своему удивлению, получил эти деньги. Так открылся еще один источник дохода, и тогда он получил тайную кличку — Почтальон.