Судить буду я

Джиоев угадал: Миршаб действительно завел разговор о том, что необходимо ликвидировать Парсегяна. Не стань главного сви­детеля обвинения, все показания Беспалого можно было квалифи­цировать как ложные, добытые под давлением Камалова, короче, как оговор. Такой расклад ныне моден во всех судах, включая и Верховный суд страны.

Логика в рассуждениях Хашимова чувствовалась железная. Но все упиралось в КГБ – достать там Парсегяна Миршабу казалось невозможным. Больше трех часов они разрабатывали версию за версией, но все выходило не то, не то… Но не зря Бекходжаевы когда-то выписали Коста из тюрьмы для разработки стратегии преступления, да и сам Миршаб чувствовал, что слабоват по сравнению с ним, хотя, что и говорить, кое-кто Владыку ночи считал гроссмейстером темных дел, – Коста все-таки осенило. Уже собираясь уходить, он долго вышагивал по просторному кабинету, мимо старинных пейзажей в роскошных рамах, не удостаивая ни один из них взглядом, и неожиданно обронил:

– Мы изначально неверно выбрали тактику. Зря ищем челове­ка в КГБ – на кого есть или возможен выход. Даже если и найдем такого, что само по себе сложно, может оказаться, что он и при желании не будет иметь доступа к Парсегяну… А значит, нам нужен человек вне системы КГБ, но имеющий доступ к Беспало­му… врач, например, банщик…

Поняв, что он наткнулся на искомое, Джиоев вернулся в кресло и молчал минуты три. Миршаб никак не решался прервать паузу. Вдруг Коста пробормотал потухшим голосом, совершив «оминь», жест, который делается вслед покойнику:

– Все, приехал Парсегян, я уже знаю, как от него избавиться, но нужна будет неделя-другая кропотливой работы…

И он начал развивать свою мысль:

– КГБ имеет для сотрудников мощную медсанчасть, она в цен­тре города, примыкает к их главному корпусу, напротив железного Феликса, смахивающего на Дон-Кихота. По моим сведениям, един­ственная на всю столицу японская аппаратура по экспресс-анализу болезней почек находится у них, но туда многие по блату проника­ют. От вас требуется одно: завтра же позвонить главному врачу медсанчасти КГБ и попроситься к ним на обследование по почкам, по иным болезням не поверят, вы ведь на учете в правительствен­ной поликлинике состоите, где есть все, кроме этого аппарата, – за это головой ручаюсь. Постарайтесь сделать туда хотя бы две ходки. На первый случай, уговорившись, придите без анализов, скажете, что позабыли дома, в общем, чем дольше пробудете там, тем лучше.

Цель вашего похода – узнать побольше фамилий врачей, чело­век десять – двенадцать, чтобы я вычислил тех, кто может иметь доступ к следственному изолятору. Я знаю, у Парсегяна зимой сильно болят ноги, жесточайший радикулит, в тюрьме он орал по ночам так, что его выводили без конвоя из камеры. А дальнейший план я расскажу вам, как только остановлю на ком-то из вашего списка свой выбор, – сказал, улыбаясь, Коста и поднялся, считая свой визит законченным. По глазам Миршаба он понял, что заро­нил в нем надежду на успех. Разогревая во дворе застывший мотор машины, гость добавил:

– А с Ферганцем проблем поменьше, он ведь по-прежнему лежит на третьем этаже, и окно его выходит в темный двор.

В первый же рабочий день Нового года, с утра, Салим Хасанович позвонил главному врачу медсанчасти КГБ и договорился об обследовании. По разговору Миршаб понял, что Коста располагал верной информацией, и его визит ни в коем случае не вызывал подозрения, мог же он позволить себе проверить почки, даже если они здоровые.

Собираясь в поликлинику, он заготовил на всякий случай небольшой, со спичечный коробок, диктофон, впрочем, записываю­щая аппаратура всегда находилась при нем, в верхнем кармане пиджака, и не раз оказывала неоценимую услугу. Помогла она ему неожиданно и на этот раз.

В проходной он получил уже выписанный пропуск, и вахтер пояснил, что кабинет главного врача находится на четвертом этаже. Как только он понял, что никто не будет его сопровождать, он уже догадался, что надо делать. В таком случае он вообще обойдется одним посещением, не понадобится даже трюк с забы­тыми анализами. Миршаб знал, что почки, как и все остальное, у него в порядке.