Судебные речи

Обращаюсь, наконец, к заключению моего обвинения, к определению, в каком деянии, предусмотренном уголовным законом, обвиняется подсудимый Дорошенко. Подсудимый обвиняется в нанесении Северину с намерением побоев, от которых последовала смерть последнего. Это преступное деяние указано в 1464 статье Уложения о наказаниях и возбуждало нередко различные прения и вызывало разнообразные толкования. Ввиду возможности таких прений и в настоящем деле, я считаю нужным заранее заявить, что статья эта положительно разъяснена высшим законодательным учреждением в России — Государственным советом, и в смысле этого разъяснения толкуется и кассационным Сенатом. Государственный совет, рассмотрев дело помещицы княгини Трубецкой, нанесшей побои палкою больному, страдавшему удушьем старику, который через три дня затем умер, хотя после наказания встал и ушел и хотя смерть последовала, согласно мнению врача, от неразрешившегося воспаления в легком, к которому он имел уже расположение вследствие давно бывшего падения с крыши и прироста легкого к ребрам, признал, что к деянию Трубецкой должна быть применена 1464 статья, которая, по мнению Государственного совета, говорит о таких побоях, которые, по всей вероятности, не могли подвергнуть жизнь опасности и только по стечению особенных обстоятельств причинили смерть, что иногда может произойти и от одного удара, нанесенного в нежную или больную часть тела.

Очевидно, что и пример, на котором основано это решение, и самое решение как нельзя более подходят под деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый. Он нанес Северину побои в опасную часть головы — в переносье, где мозг отделяется от полости носа довольно тонкими костями, он нанес эти побои без всякого желания причинить смерть Северину, но с определенным и ясным намерением побить его; побои не были особенно тяжелыми и, по всей вероятности, не могли подвергнуть жизнь Северина немедленной опасности, но вызвали, однако, различные болезненные явления. Эти болезненные явления, эти особенные обстоятельства стеклись так, что вызвали смерть Северина. В деянии подсудимого закон не видит убийства, он относится к нему гораздо снисходительней, но не может, однако, не считать серьезным преступлением деяния, которым, в нарушение закона и права, отнимаются у общества граждане, а у семьи работники и кормильцы.

Обвинение мое кончено. Я представил вам, господа присяжные, все, что мог и что считал необходимым для разъяснения обстоятельств, на которых основывается обвинение в настоящем деле. Пробегая мысленно все мною сказанное, соображая вновь все сложные обстоятельства дела, его ход здесь на суде и всю его обстановку, я выношу полнейшее убеждение в виновности подсудимого Дорошенко. Разделяете ли вы мое убеждение — покажет ваш приговор. Но каков бы ни был этот приговор, осудит ли он подсудимого или торжественно признает его невинным, у обвинительной власти останется все-таки сознание, что она, насколько было в ее силах, выполнила свою задачу, возбудив настоящее безгласное и погребенное в полицейском архиве дело, доведя его до возможной ясности и представив на ваше обсуждение. Подсудимый обвиняется в том, что, действуя незаконно, нанес обществу ущерб, лишив жизни одного из его членов. Вам, представителям всех слоев этого общества, всего лучше и справедливей произнести решительное и окончательное слово о виновности подсудимого пред законом, стоящим на страже общественной и личной безопасности…

ПО ДЕЛУ ОБ ИГОРНОМ ДОМЕ ШТАБС-РОТМИСТРА КОЛЕМИНА*