Судьбы Серапионов

11 марта «Литературная газета» поместила очередную заметку М. Скачкова «Пражские защитники Е. Замятина», поводом для которой послужило выступление газеты «Лидове новины» в защиту Замятина[837]. Задавая вопрос, почему чешские газеты отреагировали на заметку «Руде право» только после перепечатки её в «Литературной газете» (им, конечно, было понятно, что для дальнейшей судьбы Замятина важны только выступления советских официозов), автор демагогически заявлял: «Видимо, они считают, что у советской общественности другое мнение об антисоветских подвигах Замятина, чем у пролетарской общественности Чехо-Словакии. Зря считают! Ошибаются»[838]. Реакция Замятина на продолжавшиеся нападки была более резкой; 27 марта 1932 года он заметил в письме Федину, который сообщил ему про оба выпада «Литературной газеты»:

«На днях пойду туда <в советское полпредство — Б.Ф.>, буду ругаться насчет статеек, о которых ты писал. Чего эти молодцы добиваются? Хотят вывести меня из терпения? Добьются…»[839].

30 марта 1932 года Е. И. Замятин послал через советское полпредство в Париже «Открытое письмо в редакцию „Литературной газеты“». Копию его он послал Федину с просьбой передать текст «встревоженным друзьям в социалистическом отечестве»[840].

21 апреля 1932 года Павленко сообщал Слонимскому: «Между нами: „ЛГ“ получила, но не будет печатать письмо Е. Замятина с очень формально искусным опровержением заметки „Руде право“»[841]. О том же 21 июня 1932 года, находясь в Швейцарии, Федин писал самому Замятину: «О твоем письме в редакцию „Литературной газеты“ Зоя (Никитина) спросила у Авербаха (ныне падшего ангела[842]), получено ли твое письмо. Авербах ответил: „Получено, но напечатано не будет. Замятин пишет о том, чего он не говорил. Но не пишет о том, что он говорил“»[843]. Свежие новости из России летом Федин мог получить от Слонимского, который в июле-августе 1932 года был в Германии и заезжал проведать Федина. Однако к визиту Брата Федин отнесся настороженно. Как утверждает Р. Гуль, Федин написал ему, что «Мишка приезжал неспроста», а при личной встрече пояснил: уверен, что «Мишка приезжал, конечно, как „порученец“ — узнать, не произошла ли со мной какая-нибудь „эволюция“, которая могла бы привести к „невозвращенству“. Разумеется, в лоб Мишка об этом не спрашивал, а так — очень издалека, вокруг да около. Но я сразу учуял, в чем дело, и столь же „тонко“ успокоил его и через него „власть предержащих“»[844].

Уверенность в том, что «Литературная газета» не будет печатать письмо Замятина, видимо, была вызвана слухом, ходившим в литературных кругах Москвы и Питера о позиции председателя Оргкомитета по созданию единого Союза советских писателей И. М. Гронского, который был против публикации «Открытого письма» Замятина.