3.
17 июня 1966.
Получил Вашу синюю книжечку[1176].
И верный Пятница — Лирическая муза В изгнании не оставляет нас.
Спасибо за память.
Голос у Чуковского не могучий[1177]. Он сладкопевец.
Гумилев упомянут прямо и путно. Где Серапионы?[1178]
Биография Ваша очень хорошая, но причесана на прямой пробор с фиксатуаром.
Вы очень талантливый поэт.
Мне жаль что мы не (1 слово нрзб.)
когда нам было по 25*). С удовольствием написал Ваш старый адрес[1179].
Жена моя больна. Она в глазной больнице. Говорят что это алергия. Распух глаз.
Пишу книгу[1180]. Тощая. Последняя.
Я в квартире один. Пишу и мою ванну. Каждый из нас сам себе Пятница.
_________________________
*) стр. 17.[1181]
Константин Федин
Вот фрагмент из воспоминаний Полонской: «Мое знакомство с Фединым началось в 1921 году. Я встретила его в Доме искусств, в „обезьяннике“ — так назывался подвальный этаж дома купца Елисеева на углу Мойки, Невского и Морской… Здесь Федин в тот день, когда я впервые пришла сюда, прочел рассказ „Сад“, только что написанный им. Мне этот рассказ очень понравился… Вскоре этот рассказ был напечатан отдельной книжкой»[1182]. Случилось это, на самом деле, не очень скоро — в 1924 году, рассказ был проиллюстрирован молодым тогда, но уже замечательным графиком В. М. Конашевичем. Его отпечатала, как указано на книжице, Типография имени Н. Бухарина, и книжку эту Федин подарил Полонской с лапидарной надписью: «Елизавете Полонской — Конст. Федин, в 1924 году, в декабре». В том же году издательство «Круг» выпустило еще одну вещицу Федина 1921 года «Рассказ об одном утре», её Федин подарил Полонской, надписав: «И это — не плохой рассказ. К. Федин. 1924». Таковы материальные следы знакомства. С 1937 года Федин жил в Москве. Несколько его писем Полонской относятся лишь к послевоенному времени. Более частыми письма эти стали, начиная с 1961 года, когда миновало некоторое время после заслуживших осуждения в писательской среде литературно-политических поступков Федина 1957–58 годов… К Полонской Федин всегда был внимателен и душевно отзывчив; может быть, потому, что она (в письмах к Федину) стояла несколько в стороне от московских литературных конфликтов. Последнее письмо Федина написано в 1966-м в связи с годовщиной Серапионов.
1.
Барвиха, 12 марта 1952.
Большое спасибо за такое душевное приветствие[1183], которое могло быть написано только Лизой Полонской, только человеком, марширующим в ногу уже четвертый десяток, только другом, помнящим каждый день общих надежд, планов, ожиданий, только товарищем настоящим и нелицемерным. Я очень был рад Вашему письму! Должен сказать, что весь наличный состав периода Мойки откликнулся на мое производство в персону седьмого десятка, и это меня вновь наполнило чувством молодости. Еще раз благодарю!
2.