Судьбы местного значения

— Думаю первое или второе, — вновь подал голос Серебрянский. — А перед беседой пусть ваш эксперт, что вот это заключение делал, изучит почерк Николая Кирилловича.

Сотрудники особой группы переглянулись.

— А Яков прав! — сказал Судоплатов. — Вот что значит свежий взгляд! Всеволод Николаевич, надо при особой группе аналитический отдел создать, чтобы подобными вопросами время не занимать.

— Пишите рапорт, создадим. А ты, Яков, включайся в работу. Звание и награды тебе вернут, решение уже имеется.

На это Серебрянский кивнул, не отрываясь от документов. Только спросил:

— Где сейчас бригадный комиссар Попель?

— 8-й корпус выведен в тыл на пополнение. Генерал-лейтенант Рябышев и бригадный комиссар Попель вызваны в Москву. Награждать обоих будут.

— Вот после награждения и поговорим с Николаем Кирилловичем, — сказал Серебрянский и вновь сосредоточился на документах.

— Виктор Николаевич, — повернулся Меркулов к Ильину. — Что ты решил по Бесхребетному и Горохову?

— Беру к себе, — взглянув на Горянникова, ответил майор. — Таких специалистов с опытом нам еще поискать. Пусть для начала инструкторами побудут, а там посмотрим.

— Раз обоих наградили, то и звания подтянуть надо, — добавил Горянников.

— Сержантов обоим.

— Так Горохов и так сержант, — удивился Ильин, — а Бесхребетный бывший сержант.

— Сержантов госбезопасности, — сказал Серебрянский, под смех сотрудников особой группы. — Я так — за. Толковые ребятишки. По тылам как по маслу прошли. И послание донесли в сохранности. И еще… — старший майор госбезопасности Серебрянский Яков Исаакович поднялся и положил на стол папку, — вы хотели мое мнение услышать, как несложно догадаться, по источнику, таки у меня есть, что сказать. Даже не досматривая все документы. Вся информация из грядущего. Это очевидно! Никто. Не может. Столько. Знать. Никто не может так точно спрогнозировать развитие событий во многих местах. Я думаю, все вы имели такие мысли, но не озвучивали. Мне можно. И я не сумасшедший…

* * *

Нега разливалась по телу, и хотелось прилечь на лавку, а то и вовсе на травку, чтобы на солнышке позагорать, не особо беспокоясь, что появятся немецкие самолеты. В Балашихе это маловероятно — от фронта далеко. Однако базу особой группы охранял целый дивизион ПВО, входящий в сеть оповещения по Москве и области.

Семен сидел в беседке, что находилась в десятке метров от бани и в трех от пруда, в одном исподнем и нежился под теплым ветерком. Напарился вволю. Давно хотелось пропотеть в душистом пару и веничком от души по бренному телу пройтись.

И не надо дергаться, осматриваясь каждую секунду по сторонам. Или бежать через бурелом сломя голову, отстреливаясь от вражин. Эх, нервы не к черту! Вот что значит две недели боев и шатаний по дремучим лесам.

Дверь со скрипом распахнулась, и из бани вышел Михаил.

— Эх, хор-ро-шо-о! — потянулся он, жмурясь от удовольствия.

— Хорошо-то, хорошо, когда накатишь, да иш-шо! — отозвался Семен.

Горохов, хохотнул, явно вспомнив их разговор после перехода фронта в заброшенном срубе. Он прошествовал к беседке и сел рядом.

— Да-а-а, — протянул Михаил, — Ленинградского, или Жигулевского бы сейчас кружечку. Для полного счастья. Как думаешь, Сема?

— Да где пивка-то ты тут найдешь? — хмыкнул Семен.

Выпить хотелось. Если не пива, так водки или самогона. Какая баня без чарки беленькой? Еще сам Суворов говаривал — после бани последнюю рубаху продай да выпей! Из имущества только исподнее, гимнастерка да галифе, за пропой которых по головке не погладят. Трофейный «Вальтер», который можно было сменять на что угодно забрали еще в штабе фронта. Даже золингены забрали, правда обещали вернуть, после проверки, в чем что Бесхребетный, что Горохов сомневались. Были еще трофейная бритва, помазок и банчка с мылом, но это Семен ни на что не сменит. Самому пригодится.

Эх, а Ворошиловскую сотку, то есть наркомовские только в обед дадут[12]. И Бесхребетный посмотрел направо, где у самой запруды стояло здание столовой. Там суетился наряд из бойцов под руководством дородной поварихи. Кололи дрова, таскали их внутрь, носили воду. Печные трубы дымили, намекая на скорый обед.

— Два часа еще, — сказал Михаил, вздохнув. Он тоже на столовую смотрел.

Где найти, чтобы «накатить»? Будь это обычная часть, стоящая у деревни или села, такого вопроса бы не возникало. Чуть ли не в каждом доме добыть самогону можно. До ближайшей деревни четыре версты. Но тут тренировочная база особой группы, другими словами — охраняемый объект НКВД, и имеется настоятельная рекомендация территорию не покидать.

Что делать? К поварихе подкатить? Так не охмурять же её — за пятьдесят ей, тем более не она «заветным» заведует. Спирт и водка у старшины в подсобке под надежным запором находятся. Упрашивать его дело дохлое — не нальет.

— Глянь-ка! — пихнул в бок Михаил.