Судьбы местного значения (СИ)

Отмашка, равнение, ранжир — не придерешься. Вышагивали четко в ногу. Красноармейцы, что на передке не все так могут. Это оба знали не понаслышке — не раз видали парадное прохождение на смотрах. А тут можно сразу без тренировки на Красной площади парадным строем…

Многие из девчат были росточка невеликого, и странно было видеть идеально сидящие галифе, гимнастерки, и пилотки. Даже подшивка выделялась. Ясно, что нитками-иголками девчата владеют мастерски.

Вид портила разномастная обувь — туфли и ботинки. Видать сапог по размеру не нашлось.

Взвод приближался. Чувствовались девичьи взгляды. Двое мужиков в исподнем, в беседке, в расслабленном виде. А куда еще смотреть?

И заглядевшегося Горохова пришлось пихнуть. Мало ли симпатичный лейтенант решит сделать замечание. Так самим перед целым женским взводом неудобно.

Натянули галифе и гимнастерки, и хватит — индивидуальный банный день у нас!

Строй протопал мимо, девушки косились в сторону беседки до того как завернули от бани вправо. Далее дорогу закрывали кусты.

Послышалась команда и шаг стал четче. Бесхребетный с Гороховым переглянулись — неспроста, никак начальство явилось. Успели до предбанника добежать, схватить форму и вернуться в уставном виде. Даже волосы причесать успели.

Из-за бани вышел майор госбезопасности. В руках пузатый саквояж держит.

— А, вот вы где! — воскликнул Ильин, и бодро прошагал по дощатой дорожке.

— Садитесь, чего вытянулись? — отмахнулся майор. — С легким паром, мужики!

— Спасибо, товарищ майор госбезопасности! — гаркнули одновременно оба бойца.

Ильин пристально оглядел обоих. Особенно Бесхребетного.

— Красавцы! — хмыкнул он, усаживаясь напротив. — И давайте без чинов. Не на параде.

— По секрету, — перейдя на шепот, добавил майор, — все ваши похождения тщательно проверены, и подтверждены.

— Иначе бы мы тут не сидели, — кивнул Семен, а Михаил добавил вопросом:

— Поэтому?..

— Поэтому вы оба зачислены инструкторами.

— Нас… в инструктора?

— Вас-вас, — усмехнулся майор госбезопасности. — Вот ты, Михаил Савельевич, что хорошо умеешь?

— Гм… — смутился Горохов. — Разведка, минное дело, рукопашка.

— Рукопашке где учился?

— Так вон, у него, — кивнул на Бесхребетного Горохов.

— Ага, — Ильин глянул на Семена, и тот понял — майор про обоих все знает, только для чего-то этот разговор затеял — непонятно. — А еще что?

— Э-э-э… — задумался сержант.

— По лесу ходить, — подсказал Семен с улыбкой.

— О, в самую точку! — поднял палец Ильин. — Вот Семен Михайлович, понял. У нас своих специалистов достаточно. Но следопытов с таким богатым опытом нет.

— И еще, тоже по секрету, — вновь зашептал Ильин, — теперь вы оба сержанты, да по нашему ведомству, со всеми вытекающими…

Ильин положил перед каждым удостоверения и некоторое время наслаждался охненением двух новоиспеченных инструкторов в звании сержантов госбезопасности, затем добил окончательно:

— За доставку особо важных документов по «Звезде» обоим. Вручение завтра на построении. Если бы ваши геройства в тылу подтвердить не только косвенно можно было, то по совокупности, на «Знамя» потянуло бы, а то и выше. Однако орден Красной Звезды, тоже хорошо, не правда ли?

Семен с Михаилом синхронно кивнули, глядя на майорские ордена, где оба озвученных блестели и манили. Что ж, ожидали худшего, а тут столько плюшек насыпали, даже не верится…

— А это вам от меня лично, — сказал Ильин, раскрыв саквояж. — А то сидите тут после бани на сухую.

Теперь Бесхребетный с Гороховым ошалело смотрели на поочередно выставляемые бутылки пива.

— Московское Жигулевское! — объявил Ильин. — Свежее, специально на пивзавод заехал. Хотел «Столичного» взять, но посоветовали только что разлитое «Жигулевское».

— Это нам? — будто не веря своим глазам спросил Горохов.

— Вам-вам, — улыбнулся майор, подтолкнув пару пива к бойцам.

Оба взяли, одновременно взглянув на этикетку, прочитали надпись «Жигулевское». Дата была сегодняшняя (с ума сойти!). Отщелкнули керамическую пробку на хомуте, понюхали, обалдели от аромата, и жадно присосались к горлышку. Ильин тоже отпил немного пива. Хмыкнул, глядя на жмурившихся от удовольствия сержантов. Как дети!..

— Где было страшнее, когда банду брал, или с немцами?