Судьбы

А он все говорил и говорил: и про то, как они познакомились, и про то, как любил, а потом — как сын родился, а он вроде и в семье был, и уставал на работе, и отдыха хотелось, а Наташе все не то, да все не так. Вот и прошла жизнь, а под конец совсем врагами стали, смотреть друг на друга не могли. Только вот когда сломалось все — непонятно. Они же любили когда-то…

Его речь прервал звук поворачивающегося ключа в замке. Данька наперегонки с псом рванул к двери. Затем в прихожую вышла Вера.

— Вераш, привет! — Саша был немного возбужден. — Родная, отец должен подойти, он приехал, только спиртное не ставь.

— Он у нас, Саша, уже давно, мы плов приготовили.

Отец тоже появился в прихожей, Саша с Данькой на руках его обнял.

— Пап, прости, но я тебе не налью.

— Я не пью, сын. Давно уже. Зря беспокоишься, — он подмигнул растерянному Саше. — Семья у тебя хорошая! Я рад!

====== Отцы и дети ======

Они ели плов.

— Отец, я так и не понял, когда звонил тебе туда домой месяца три назад, то твоя жена сказала, что ты там больше не живешь и чтобы я ее не беспокоил. Объяснишь?

— Разошлись. Как дом достроил, так и не нужен стал. Она стерва, прям как мать твоя.

— А раньше ты не видел, кто она?

— А ты видел?

— Конечно. Я потому и старался к вам пореже приходить. Чувствовал, что не рада мне она.

— Почему не говорил?

— Ты утверждал, что любишь ее, что девчонки тебе ее, как родные. Зачем бы раздор в семью вносил?

— Может, я бы прислушался…

— Скорее возненавидел бы меня, а я не хотел тебя терять. Я же любил вас по отдельности. И тебя любил, и мать. Только не переносил вас вместе. Слова нормального от вас не услышишь, вы же как кошка с собакой жили. Одно хорошо, так собой были заняты, что меня и не замечали. Ни как я учусь вас не интересовало, ни с кем, где гуляю.

— Ты хорошо учился. Напраслину не говори, — Сан Саныч старший помолчал. — Ты прав, сын. Просрал я свою жизнь. Может, если бы я с Наташей иначе как-то, так и она другой бы была. А с Валентиной — на те же грабли. Я же пахал, как проклятый, пахал. Все заработать старался, чтобы… глупости, надо было себя ставить, а не пахать, как идиоту. А ей все мало! То к подружке сбегает, та ее накрутит, что того не сделал, картошку не почистил, полы не помыл. А я уставал, мне не до того было, а потом приду домой, а мне все, что с подружками обсуждалось, на голову льется. Только шум стоит. Так я по дороге домой в пивнушку зайду, пропущу стаканчик, потом больше, потом на спирт перешел. Я чуть себя не потерял… Думал, другой город, другая жизнь, другая женщина… Только грабли оказались те же.

— Я понял. Отец, ты где сейчас живешь?

— У одной женщины. Она меня приютила. Я не бомж. Пить бросил, не сам, конечно, закодировался, да торпеду подшил. Привык. Если сорвусь, она меня выгонит. Так и сказала. Обыкновенная с виду баба, а душа… Если бы сразу можно было бы души видеть! Понимаешь, не лицо, не фигуру, не там прелести всякие, а душу бы разглядеть… То знать можно было бы, запьешь с горя или счастливым будешь. Вот Галку ты быстро раскусил, стервь она.

— Не быстро, отец, поздно! Я о девчонке часто думаю. Да что толку-то. У меня к ней и чувств никаких нет, кроме жалости. Я не видел ее никогда. А вот документы когда подписывал об отказе от отцовских прав, защемило что-то. Ведь могло бы все иначе сложиться, и я бы ее знал, и она меня.

— Хорошая девчонка. Умненькая, да и вообще характером в тебя, тихая, вдумчивая.

— Ты откуда знаешь?

— Так она живет у меня. Мы с Машей ее семья теперь, а документы ты зря подписывал тогда. Не пригодились они.

Саша вопросительно смотрел на отца. А тот не поднимал на него глаз, ковырялся в тарелке.

— Закурить бы, — сказал Сан Саныч старший, — да смотрю, окурков у вас нигде нет, да и пепельниц тоже. Ты ж курил?!

— Вера не любит, вот и бросил, почти.

— Сейчас пепельницу принесу, — произнесла Вера, поднимаясь из-за стола.

Вернулась скоро, сообщив, что Данька так и уснул на полу в игрушках. Она его только в кроватку переложила. Пепельницу на стол поставила, да форточку открыла.

— Вы почему одного только родили? — спросил отец, обращаясь, к Вере.

— Вера ходит плохо… — начал Саша, но Вера перебила его, положив руку на плечо.

— Данька маленький, а мы сами. Помощи нет. Вот подрастет малость.

Саша улыбнулся и покачал головой.

— Так что там с девочкой? — он сгорал от нетерпения, и это чувствовалось.

— Галка как родила, так поняла, что ребенок — это серьезно, это не в куклы играть. Вот и загрустила, погулять-то хочется. Позвонила, попросила посидеть с внучкой. Увещевала, что вы хоть и разошлиcь, но внучка-то моя. Я пришел, чего бы не посидеть. Так вот и сидел периодически, так сидел, что она первым словом «Деда» сказала. А это тебе не хухры-мухры. Галке руки развязал, она рада, а мне смысл жизни. Вот так вот, сын.

— И молчал!!!