Судьба зимней вишни

Они то сходились, то разбегались. Инка то летала на крыльях от счастья, то рыдала на моем плече. Года два назад ей все-таки удалось выйти за Гошу замуж. Но на этом страсти не улеглись. Гоша, как человек спортивный, все время держит Инку в тонусе. Примерно раз в полгода они расходятся. А потом снова мирятся. За это время Гоша оставил спорт и стал довольно приличным бизнесменом. Он директор и совладелец самого большого в нашем городе торгового центра.

К Инкиному занятию журналистикой Гоша относится как к блажи, но сильно не спорит. Понимает: себе дороже. Иногда у него «случаются» продавщицы, но моя подруга к этому относится философски, тем более что и сама периодически позволяет себе увлечься. На сегодня у Гоши опять завелась какая-то восемнадцатилетняя блондинка с ногами от ушей и куриными мозгами. Как показывает практика, это у него примерно еще недели на три. Так что Инка находится в состоянии некоторой нервенности. В общем, вывезти ее на выходные на шаповаловскую дачу – это замечательная идея.

* * *

Моя подруга Наташка частенько жалуется на то, что у ее любимого кокер-спаниеля Сени опять завелись глисты. Я заметила, что это происходит примерно с той же периодичностью, с которой у Инкиного Гоши заводятся восемнадцатилетние блондинки.

Откуда эти блондинки берутся и куда потом деваются? Наверное, оттуда же, откуда и глисты – из окружающей нас живой природы. Цель, заразы такие, они находят безошибочно и впиваются в нее, глупую и беззащитную, со всей своей паразитической дури. Чтобы их вывести, приходится изрядно потрудиться, применяя целый комплекс антипаразитарных мероприятий.

За годы практики Наташка научилась избавлять Сеню от глистов легким движением руки. Инка Гошу от блондинок – тоже. Это всегда лишь вопрос времени, небольшого неудобства и некоторых затрат как материального, так и морально-этического характера.

Результат предсказуем заранее. Потому что Инка, как и современная медицина, достигла в этом вопросе небывалых высот. И если понурый Сеня вдруг начинает с удвоенным аппетитом есть свою утреннюю кашу и задорно вилять хвостом, а опухший Гоша сбривает четырехдневную щетину, избавляется от затравленно-виноватого взгляда и дарит Инке очередной золотой браслет, это означает только одно: пострадавшие встали на скользкий путь выздоровления.

* * *

Вечером джип, который благополучно доставил Сережку и Илларию в аэропорт, заехал за мной, а потом за Инной. Водитель Николай сообщил, что Евгений Николаевич ждет нас у себя в особняке, показал, как открывается бар, и оставил в покое. За полтора часа, проведенные в дороге, мы успели выпить полбутылки виски, осудить Гошу и его очередную красотку, обговорить по-военному незамысловатое признание мне в любви Петровича и на дачу приехали в прекрасном расположении духа.

Особняк Шаповалова, признаюсь, поразил мое воображение. Это оказался огромный домина из четырех этажей. Глупо говорить, что в нем нашлись и джакузи, и бассейн, и сауна, и тренажерный зал, и бильярдная.

Меня потрясла набережная вдоль Волги, одетая в мрамор, со ступеньками, уходящими в воду, и с оборудованным пляжем, усыпанным привозным песком. Из-за холода мы пробыли там совсем недолго, но я успела заметить, что примерно на расстоянии километра стоял похожий дом. Еще две виллы были видны на другом берегу.

– Кто у вас соседи? – тут же полюбопытствовала Инка, репортерский дух которой не угасает даже во время отдыха.

– На этом берегу дом… – Шаповалов назвал фамилию вице-губернатора нашей области. – Напротив меня живет… – и он произнес фамилию председателя совета директоров крупного завода. – А вот там, наискосок, живет какая-то дама. Я знаю про нее только то, что она очень красивая и очень богатая. Но кто она, не имею понятия.