Судьба Вайлет и Люка (ЛП)

— Мне все равно, согласится ли он, — говорю я ему, пятясь по траве. — Мне не нужна благотворительность. Я могу найти собственное жилье. — Я поворачиваюсь на пятках и иду по траве, мое давление растет с каждым шагом. Останови это. Остановись. Это неправильно. Я не должна так расстраиваться из-за того, что ухожу от какого-то парня или что он только что разрушил наш план жить вместе. Я никогда не хотела этого, но мой внутренний голос смеется надо мной, громко и пронзительно. Мне хочется бежать, но я не бегу. Я делаю ровные шаги, один за другим, как будто никуда не тороплюсь.

— Вайолет, подожди. — Люк гонится за мной и хватает меня за руку, заставляя остановиться. — Я знаю, ты расстроена, но…

— Я не расстроена. — Я смеюсь, но это звучит резко, тон моего голоса совсем не веселый. — Мне просто нужно решить, где я буду жить.

Он притягивает меня к себе за руку.

— Просто останься с нами.

— Я в порядке, но спасибо. — Я дергаюсь назад, но недостаточно сильно, чтобы выбраться из его хватки. Вместо этого меня тянет все ближе и ближе к нему, его карие глаза пылают, как угли под солнечным светом.

— Останься. — Это все, что он говорит, когда пространство между нами исчезает. Я чувствую тепло его тела и, возможно, своего собственного, когда он притягивает меня ближе, пока наши тела не соприкасаются. Господи, кажется, мои соски только что затвердели.

— Все получится… мы можем жить в одной комнате, и я…

— Ты собираешься делить со мной комнату? Серьезно. — Я качаю головой. — Разве тебе не хватило этого сегодня утром?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду мой безумный ритуал пробуждения. Я так просыпаюсь каждое утро.

Он всматривается в мое лицо в поисках чего-то, но не находит, что бы это ни было.

— Я могу справиться с капризной Вайолет. Я делаю это уже несколько недель.

— Да, но у тебя были перерывы, — говорю я в замешательстве. Я не понимаю, почему он так мил и полон решимости помочь мне. Это не имеет смысла, если только он чего-то не хочет. — На этот раз их не будет. Я буду там круглосуточно, пока ты спишь, ешь, принимаешь душ.

Он подавляет улыбку, когда его рука скользит вверх по моей руке к плечу.

— Если тебе станет слишком плохо, я ненадолго покину дом, — говорит он, и я чувствую запах водки в его дыхании.

— Ты пьян. — Теперь понятно, почему он хочет мне помочь. — Теперь я понимаю.

— Во-первых, я не пьян. Я едва сделал глоток и, поверь мне, у меня чертовски высокая толерантность к алкоголю, — говорит он мне. — А во-вторых, что ты теряешь?

— Почему ты решил помочь мне?

— Я не собираюсь тебе помогать. Я просто хочу, чтобы ты жила со мной… с нами. — Он вздрагивает от собственных слов, но не отводит от меня взгляда, наши взгляды соединяются. — Давай жить вместе.

— Не думаю, что это хорошая идея, — говорю я, когда его взгляд скользит по моим губам.

— Почему нет? — Он потирает губы, убирая руку с моего плеча, и его большой палец касается моей нижней губы.

— Потому что я сумасшедшая и настойчивая. — Я сглатываю ком в горле, когда мой желудок трепещет. — Ты устанешь от меня. Гарантирую.

— Я тоже. — Он зациклился на моих губах, водя по ним большим пальцем взад и вперед, и это кажется странным, чудесным и волнующим. — Господи… — выдыхает он, словно разрываясь, на его лице вспыхивает множество эмоций, но, в конце концов, только победа и замешательство, странная комбинация.

Прежде чем я успеваю сделать следующий вдох, он наклоняется ко мне, и его губы касаются моих. Мое дыхание перерывается и отходит куда-то в сторону, а ноги мгновенно становятся резиновыми. Меня много раз целовали люди, которых я ненавижу, не люблю, с которыми вообще не чувствовала никакой связи. Это по-другому… даже больше, чем в его грузовике… это… возбуждает. Медленно и чувственно… все происходит медленно, даже мое сердцебиение замедляется. Я чувствую, как по всему моему телу ползет странное чувство, спускаясь к пальцам ног, когда я провожу вверх по его худым рукам и хватаюсь за его плечи, чтобы не упасть на землю. Он держит меня в своих руках, снова заставляя меня чувствовать себя в безопасности. Я открываю рот и позволяю его языку глубоко проникнуть внутрь, прижимаясь к его груди своей.

— Трезвым намного лучше… — бормочет он, и я понимаю, что он помнит поцелуй в своем грузовике. Он издает гортанный стон, его хватка на моем плече становится еще крепче, а другая рука тянет меня за талию, прижимая меня к себе. Наши тела сталкиваются, смешивая исходящее от нас тепло. Все, что я чувствовала, когда выходила отсюда, исчезло и сменилось этим медленным огнем. Все только усиливается, когда его рука скользит по моей спине и запутывается в моих волосах. Я ненавижу прикосновения к своим волосам, но когда он грубо дергает их, мне хочется закричать от удовольствия. Мысль о том, что он может сделать со мной что угодно, в данный момент чертовски бодрит. Что он может продолжать целовать меня, как сейчас. Поглотить меня. Заняться со мной сексом. Все, что он хочет, и я не знаю его достаточно, чтобы понять это. Это ужасно и волнующе, и это заставляет меня желать большего.