Судьба Убийцы

Но тех записей не оказалось на прежнем месте. И когда я решила осветить место поиска и пошевелила тлеющие угли в камине, то обнаружила, какая участь постигла несчастные листки. В языках разгоревшегося пламени корчились слова на последней странице, врезавшиеся мне в память: «Я всегда буду сожалеть». Я смотрела, как они исчезают, чувствовала, как теряю их навсегда.

Я недоумевала, почему он пишет, а затем всё сжигает? Хочет избавиться от своих воспоминаний? Боится, что если что-то записать, то оно станет важным? Надеюсь, однажды я сяду рядом с ним и потребую, чтобы он рассказал мне все, что помнит о своей жизни, до мельчайших деталей. А я запишу их все - и никогда больше не позволяю огню их похитить.

Из дневника сновидений Пчелки Видящей.

Мы вновь поднялись на борт Проказницы, только теперь это был совсем другой корабль. Альтия, Брэшен и Бойо находились здесь, но прочие члены экипажа Совершенного сошли на берег. Из подслушанных разговоров я знала, что Брэшен проследил, чтобы им выдали денег на первоочередные расходы, а также пообещал, что в ближайшие пару дней им дадут полный расчет и рекомендации для будущих нанимателей. Некоторые из матросов уже много лет не жили на берегу – их домом был Совершенный. Так что большинство сразу же отправилось бродить по докам и искать себе место на других кораблях.

- Почему мы должны отплыть так скоро? - спросил Лант у Бойо. Мы собрались на камбузе, чтобы не путаться у матросов под ногами, а Бойо как раз зашел, чтобы передать мне посылку, доставленную на корабль. На ней стояло мое имя. Она была завернута в холст и перевязана веревкой. Узлы были тугими, но веревку резать мне не хотелось.

- Уловка для Торговцев. Если мы выдвинемся до того, как Совет проголосует за запрет на превращение живых кораблей в драконов, то об их решении узнать вроде как не успеем, поэтому наши действия нельзя будет назвать неподчинением воле Совета. Такого обвинения не желает ни один Торговец, не говоря уж о признании вины и наложении штрафа. Союз Торговцев Бингтауна серьезно усилил свои позиции, когда непроницаемые корабли подмяли под себя речную торговлю. Если все живые корабли превратятся в драконов, Торговцы Бингтауна не смогут больше доставлять сюда товары из Трехога, Кельсингры и прочих городов Дождевых Чащоб. Торговцы Дождевых Чащоб вынуждены заключать сделки только с владельцами непроницаемых судов, так что мы потеряем свою монополию на товары Элдерлингов. В общем, мы отчаливаем сегодня вечером и на всех парусах летим в Трехог. И надеемся, что Малта и Рейн наше мнение разделяют, поэтому позаботятся о том, чтобы как можно быстрее переправить Серебро в Трехог, - Тут он взмахнул своей розовой рукой, ладонью кверху. - Как только товар окажется в пути, сделка считается принятой, и как честные торговцы мы обязаны согласиться принять груз.

- А что, они и вправду могут не дать живым кораблям превратиться в драконов? - спросил Пер.

- Вероятно, нет. Но те, кто не владеет живыми кораблями и думает, что это просто такие говорящие лодки, считают, что они вправе приказывать, а мы обязаны повиноваться. Нам это серьезно усложнит жизнь.

- Так разве они не просто говорящие лодки? - невинно спросил Пер.

- Нет. Они – наша семья, - серьезно ответил Бойо, а потом понял, что Пер подтрунивает.

Я развязала узел и стянула бечевку. Развернув холст, внутри я обнаружила брюки и куртку. Материал был похож на шелк, а узор был в виде золотых лягушек на фоне зеленых листьев лилий. По яркости красок он напоминал плащ-бабочку. Я провела по ткани руками - она слегка цеплялась за мои обломанные ногти и шершавую кожу.

- Очень красиво. Отложу на вырост. Кого я должна благодарить?

Бойо смотрел на подарок, разинув рот.

- Мою бабушку, - сказал он приглушенно. – А носить можешь прямо сейчас. Это работа Элдерлингов. Одежда подстраивается под обладателя.

- Она в них станет невидимкой? - спросил Пер.

- Что?

- У нее был похожий плащ с бабочками - он делал человека невидимым.

Бойо вытаращил глаза.