Я запер за собой дверь и прислонился к ней спиной. Почему они так все усложняют? Они полагают, мне хочется этого? Снова оставить Пчелку? Я не собирался сползать вниз, чтобы сесть на пол, но я это сделал. Было больно, но, вероятно, менее больно, чем упасть.
Я почувствовал головокружение. Тело требовало, чтобы я отдохнул, чтобы поспал. После стольких лет я привык к его активному исцелению. Все внимание и все ресурсы моего тела устремились к рубленой ране на ноге, несмотря на то, что мне следовало быть начеку.
Насколько все плохо?
– Где ты был? – услышал я свой шепот.
Я сохранил у себя три взрывающихся горшка Чейда. Потянувшись через плечо, я достал горшок, который починил, но затем вернул его обратно и выбрал два других. У одного из них был синий запал. Длинный и медленный, как сказала Спарк. Я не был уверен, что хочу, чтобы он горел медленно. У меня даже не было четкого представления, что я буду с ним делать. Насколько медленным было это медленно?
Я знал, что придут стражники. Надо приготовиться.
Я огляделся в темной комнате. Она была маленькой, возможно, предназначалась для личных встреч. Высоко в стене располагались два маленьких окошка, другой двери в помещении не было. Бледный серый свет, проникавший в комнату, говорил о том, что снаружи светало. Когда глаза привыкли к полумраку, я рассмотрел стол и рядом с ним два удобных стула с высокими спинками. В центре стола стояла маленькая стеклянная лампа в виде горшка, разрисованная цветами. Прекрасная уютная комната. Мечта любого убийцы.
Я поднялся на ноги, не быстро и не без проклятий, но я сделал это. Поставив свою сумку на стол, я открыл ее. Свернутая бумага с семенами карриса была сверху. Осталось очень мало. Вытащив огненный кирпич, я опрокинул семена на ладонь, забросил в рот и разжевал, и меня затопил пьянящий прилив сил. Отлично. Я извлек большую часть фитиля из лампы и поместил его на кирпич. Тот сразу нагрелся, и скоро фитиль начал тлеть.
Кто-то попытался повернуть дверную ручку. Время вышло. Я планировал, что у меня будет горящая лампа, чтобы поджечь ею запал, но вместо этого я размотал фитиль из горшка и положил на кирпич. Почти сразу же на нем затанцевала крошечная искорка. Пламя взметнулось вверх, а затем уменьшилось до устойчивого красного свечения. Замок громыхнул, затем повернулся. Я провел кирпичом вдоль запала и зажег его ближе к горшку. Затем поднялся. Почти. Я тяжело оперся на стол. Меч был недостаточно длинным, чтобы сыграть роль трости, поэтому я невольно перенес слишком много веса на больную ногу и ухватился за стол, когда она подогнулась подо мной. Можно игнорировать боль, но когда твое тело выказывает слабость, всякая решимость бесполезна. Я рванулся и, пошатываясь, пошел к двери. Мне хотелось быть за ней, скрываясь из виду, когда они войдут – они приходят, я закрываю дверь и держу их там, пока маленький горшок Чейда не взорвется.