Судьба Убийцы

Несмотря на то, что мы лишились благосклонности, было несколько манипулоров и коллаторов, которые оставались верными нам. Мы нашли сообщение, запеченное с одним из маленьких хлебов, которые нам приносили. Это было отважное обещание, мол, они будут продолжать отправлять посланников, пока не убедятся, что те достигли цели. Было ужасно понимать, какие опасности их ждут, но попросить их остановиться не было возможности. Поэтому я осмелился надеяться.

Он затаил дыхание и закрыл книгу, лежащую на коленях. Наощупь он отыскал мое плечо и крепко сжал его.

— Фитц, однажды они нас переселили. Из приятных просторных камер – в те, что находятся в недрах крепости. Там было темно и сыро, и открывался вид на своего рода… сцену, с местами для зрителей вокруг. В центре сцены стоял стол и инструменты для пыток, оттуда несло застарелой кровью. Каждый день я боялся, что мы познакомимся поближе с оковами, клещами и раскаленным железом. Но этого не происходило. Тем не менее, такого рода ожидание и размышления… Я не могу сказать, сколько времени мы провели в таком состоянии.

На день они давали нам только маленькую буханку хлеба и кувшин с водой. Но однажды вечером, когда принесли нашу еду… — он начал задыхаться. — Кувшин с водой… был полон крови. И когда мы разломили хлеб, в нем было запечено множество крошечных костей. Костяшки пальцев… — его голос поднимался все выше и выше.

Я накрыл рукой его руку в перчатке, вцепившуюся мне в плечо. Это все, что я мог сделать.

— День за днем… кровавая вода и костяной хлеб. Невозможно было понять, скольких из них убили. На второй день от меня отселили Прилкопа. А кувшин с кровью и костяной хлеб продолжали приносить. Мне больше нечего было есть или пить, но я не сдавался. Я не сдавался, Фитц.

Он остановился, чтобы отдышаться, и это было все, что он мог делать какое-то время. Будто убегал от страшной погони, чтобы избежать этих воспоминаний. Но в конце они его все же нагнали.

— Как-то это прекратилось. Они дали мне небольшой кусок грубого хлеба, и когда я надломил его, костей в нем вроде бы не оказалось. На следующий день вместо хлеба мне дали овощи в каком-то темном бульоне. Я съел ее. Костная мука и кровяной суп. В течение трех дней. Затем в хлебе – один зуб. И плавающий в супе бледный глаз. О, Фитц.

— Ты не мог знать, — меня стало выворачивать.

— Я должен был знать. Должен был догадаться. Я был так голоден. Так хотел пить. Знал ли я, догадывался ли - и отказывался признать это? Я должен был догадываться, Фитц.

— В твоем сердце нет тьмы, чтобы такое представить, Шут, — я не мог больше терзать его этой ночью. — Ложись спать. Ты рассказал мне достаточно. Завтра мы заберем Пчелку. И прежде чем мы покинем этот город, я убью стольких из них, скольких смогу.

— Если я сплю, то вижу это в снах, — сказал он с дрожью в голосе. — Они были храбрыми, Фитц. Храбрость, превосходящая ту отвагу, что когда-либо была у меня самого. Мои союзники не остановились, они помогали мне, когда могли. Это было нечасто, и не так много. Доброе слово, брошенное шепотом, когда кто-то проходил мимо моей камеры. Однажды была ткань, пропитанная теплой водой, — он покачал головой. — Боюсь, они были жестоко наказаны за эти небольшие милости.

— Завтра, как только Пчелка будет у нас, я преподнесу разного рода «милости» Четверым, — пообещал я ему.

Он не смог улыбнуться в ответ на мое экстравагантное обещание.

— Боюсь, у нас не получится их удивить. Огромное количество снов и сновидцев, с которыми они советуются, должны были выдать нас. Боюсь, они будут весьма подготовлены, чтобы вновь схватить меня и продолжить то, что тогда начали, — он спрятал лицо в ладонях. Его голос звучал приглушенно из-под перчатки. — Они считают меня изменником, — признался он мне. — И за это они ненавидят меня сильнее, чем за любую другую вещь, что я совершил. Я не боюсь, что они поймают меня и убьют, Фитц. Я боюсь, что они схватят меня – и не убьют.

Не страх я видел в нем, но мужество. Он был в ужасе, но ради Пчелки осмелился еще раз испытать на прочность мощь Клерреса. Я потянулся к нему, схватил за манжеты и отдернул его руки от лица. Время быть честным.

— Шут, я знаю, о твоих снах. Не только о тех, что ты мне рассказал, а обо всех. И я понимаю твой выбор, — он затравленно посмотрел на меня. — Совершенный рассказал мне.

Он мягко освободил руки.

— Я должен был знать, что он осведомлен о моих мыслях. И все же не ожидал, что он рассказал тебе.

— Думаю, он беспокоился о тебе. Как он и продемонстрировал в первый день нашей встречи, он очень тебя любит.

— Он рассказал тебе все?

— Он рассказал мне достаточно, Шут. Ты прав. Если есть выбор, который нужно сделать, и один из нас должен погибнуть, то я бы предпочел, чтобы спастись смог ты. Я не был хорошим родителем для Пчелки. Думаю, у тебя вышло бы лучше. И тебе смогут помочь Риддл и Неттл. И Дьютифул подтвердит, что у тебя есть разрешение на управление Ивовым…

Он неожиданно рассмеялся.